– Я бы осталась здесь на весь день и на следующую ночь, – блаженно вздыхает она.

– Мы можем. Тебе достаточно только попросить. Герцогиня Берлингем все же не пустой звук. Ты можешь оставаться в постели сколько захочешь.

– Я бы хотела провести в постели весь день. С герцогом Берлингемом, – шепчет она, прижимаясь ко мне всем телом сверху, чтобы между нашими телами не осталось ни малейшей дистанции, и я обнимаю ее в ответ.

– Джемма, могу ли я предложить тебе вкуснейший завтрак в постель? – спрашиваю ее я, кивая на тележку, которую слуги оставили у дверей.

– Не знаю, – морщится она. – Я не фанат завтраков в постель.

Я изумленно смотрю на нее:

– Что? Ты первый человек, который не любит завтракать в постели!

– У меня ассоциации с больными. В больнице тебе дают поднос прямо в кровать.

Я крепко обхватываю ее за бедра и переворачиваю на спину на матрас, придавливая собственным весом.

– Сейчас я принесу тебе завтрак в постель, и посмотрим, смогу ли я изменить твои ассоциации с больницей.

Она с весельем и любопытством наблюдает, как я везу к кровати тележку, нагруженную всякими вкусностями.

– Почему мне кажется, что ты что-то задумал?

– Так и есть, – отвечаю я далеко не невинным тоном.

Кладу серебряный поднос на белоснежные простыни из египетского хлопка и оставляю ниточку меда между ее грудями, а потом мучительно медленно слизываю ее.

А потом аккуратно слизываю джем с ее шеи.

И съедаю кусочки круассана с ее живота, прихватывая кожу губами.

71 Джемма

71

Джемма

Если бы кто-то месяц назад сказал мне об этом, я бы поставила все свое состояние на то, что это просто не может случиться. И проиграла бы.