– Я звоню вам из отделения неотложной помощи больницы Лайонс Гейт, – продолжает она.
Тревога захлестывает меня полностью, и у меня пересыхает во рту. Это больница в Северном Ванкувере. Мы приближаемся к одной из смотровых площадок на шоссе, и я притормаживаю.
– У вашей мамы была паническая атака. С ней все в порядке, но мы хотели бы, чтобы кто-то ее забрал.
У меня в голове полный хаос, и я сжимаю руль так, что у меня белеют костяшки. Ей же лучше. Она ходит к психотерапевту, и она планировала выбрать таблетки. У нее не было панических атак с того вечера, когда приезжали мы с Пиппой. Мы преодолели это.
Ей лучше.
Пиппа кладет руку мне на плечо, и ее глаза полны беспокойства.
– Понятно, – говорю я, потому что не знаю, что еще сказать.
– Ее машину отогнали на стоянку местного магазина, – продолжает женщина, и что-то в моей груди съеживается.
– Она была за рулем? – шокированно гляжу я на Пиппу. Она нервно покусывает нижнюю губу.
– Похоже, у нее случилась паническая атака за рулем, а потом она врезалась в полицейскую машину.
У меня внутри все падает. Не могу в это поверить. Этого не может быть.
– Черт, – бормочу я, запуская пятерню в волосы. – А что насчет лекарств? Она сегодня их не принимала?
Повисает долгая пауза, и мое сердце ухает еще глубже.
– Мы не в курсе ни про какие лекарства, – говорит женщина. – В анкете про это ничего не написала.
Она солгала мне. Все эти уклончивые разговоры, когда я думал, что ей просто нужно личное пространство. Она никогда ничего не принимала. У меня темнеет в глазах и гудит голова. Все гораздо хуже, чем я мог себе представить. Она была за рулем и врезалась в
Мой пульс разгоняется до предела.
– А собака в машине была?
Если о Дейзи что-то случилось, я этого не вынесу. Я никогда себе не прощу.
– Нет, – отвечает женщина. – Она сказала, что собака дома.