Томас до сих пор приходил в ярость при одном упоминании имени Эммы. Он еще мог бы простить поддельное письмо, однако когда оказалось, что Эмма знала о ребенке, а после того, как увидела коляску и посчитала месяцы, догадывалась, что малыш от Томаса, он окончательно провел между ними черту.

Но Аннализа не стала меньше любить Томаса за его решение. Ведь ему хватило смелости посмотреть в лицо кошмарам, которые преследовали его после войны. Кроме того, он всем сердцем любил Аннализу и Селию и доказал, что умеет прощать, когда Аннализа призналась, что скрывала от него дочь. Просто он очень четко различал преступления Аннализы и Эммы, и сестра в его глазах не заслуживала прощения.

Аннализа и Томас шли по жизни вместе, но когда он отказался от предложения навестить сестру, Аннализа решила, что пройдет этот путь в одиночку.

Она посмотрела на массивную деревянную дверь. Эмма была по другую сторону. От одной этой мысли пересохло в горле. Чувствуя прилив любви, она вышла из машины и взяла с заднего сиденья красиво упакованную коробку. Набравшись смелости, она зашагала к дому по длинной дорожке, посыпанной гравием.

Когда Аннализа поднималась по лестнице, парадная дверь открылась, и ее чуть не хватил удар. Может, еще не поздно передумать?

На крыльцо вышла миссис Барнс.

– Спасибо, что приехала, – с искренней благодарностью сказала она.

– Я очень рада, что добралась до вас и успею повидаться с ней перед отъездом.

Миссис Барнс коснулась кончиков седых волос, остриженных по плечи.

– Как поживает моя внучка?

Аннализа остановилась в нескольких шагах и вздохнула.

– Селия злится, что мама не взяла ее с собой.

На губах миссис Барнс появилась ласковая улыбка.

– Не сомневаюсь.

– Я пообещала, что мы приедем в выходные. Просто я… – В животе затрепыхались бабочки. – Я решила, что сначала съезжу сама.

Миссис Барнс понимающе улыбнулась.

Они обменялись взглядами. Сегодня был очень важный день для них обеих. Ложь Эммы расстроила в том числе и миссис Барнс, которая из-за дочери не видела Селию первые полтора года. И возможно, еще больнее ей было от того, что ее дети уже столько лет не разговаривали друг с другом.

Миссис Барнс прижала руку к груди и очень искренне сказала:

– Само твое присутствие… ты даже не представляешь, как это много значит.

С этими словами она пригласила Аннализу войти и повела ее в гостиную.