– Да, вместе, – твердо сказала она. – И больше никак.

А потом, не удержавшись, улыбнулась сквозь слезы:

– Только, если мы поженимся, я не хочу менять свое имя. У меня не поднимется рука писать на холстах Аннализа Барнс. Это все равно что сжигать флаг Италии.

Снова вытерев лицо рукавом, Томас рассмеялся:

– Раз так, то ладно. Может, наоборот, я возьму твое имя.

– Я подумаю, соглашаться или нет. Если тебе повезет, я даже соглашусь поставить перед домом голубой заборчик.

Томас усмехнулся. Их слезы высохли, и на смену пришло веселье.

– Представь, какая это будет красота.

Аннализа протянула руку.

– Хочешь с ней познакомиться?

– Больше всего на свете.

Они вдвоем пошли к лестнице.

– Раз уж мы раскрываем все секреты, – сказала Аннализа, – то я хочу признаться, что скрывала еще кое-что – довольно серьезное.

Томас вздохнул и что-то проворчал себе под нос.

– Может, хватит на сегодня? Я боюсь, не выдержу больше сюрпризов.

Аннализа сохраняла непроницаемый вид, накаляя обстановку.

Томас остановился на верхней ступени.

– Ну так что?

Она больше не могла сдерживаться.

– В тот день, когда я впервые поехала в Портленд и встретила Уолта…