– А мне – нет?

– Ты была ребенком, – бросает Сиси и продолжает, понизив голос: – Ты даже не представляешь, как все было плохо, насколько она потеряла рассудок. – В глазах сестры я вижу мольбу, желание привлечь меня на свою сторону… на сторону отца. – Пресса пришла бы в восторг от драматизма событий. Все это было так грязно, так… непристойно.

– Ты говоришь так, словно она виновата. Как будто наша мать заслуживала того, что с ней случилось.

– А как, по-твоему, я должна говорить? Это была трагедия, кошмар. Но также и неизбежность. Именно поэтому отец и отправил ее в лечебницу. Он не знал, что еще с ней делать. Она не могла себя контролировать, погружаясь в безумие все глубже и глубже. Печальный исход был лишь вопросом времени.

Сиси подбирает фразы так, чтобы переложить всю ответственность на маму. Видимо, мысленно она уже оправдала отца.

– Выходит, тебе все равно? Все равно, правдивы эти слухи или нет?

– Ради бога! Что ты несешь! Твои догадки просто абсурдны. – Внезапно она смотрит на меня с подозрением. – На случай, если у тебя возникли какие-то дурацкие идеи, имей в виду, что не стоит об этом никому рассказывать.

Смысл ее завуалированной угрозы от меня не ускользнул. «Как же она похожа на отца в этой попытке заставить меня молчать», – с отвращением думаю я.