– Твоя помада водостойкая?

– Да, вполне.

– Хочу убедиться сам.

С этими словами он взял меня за руку и повел прочь с кухни. Мы вошли в спальню – на миг у меня от восторга остановилось сердце, однако Марко прошел мимо королевской кровати и ввел меня в ванную. Открыл стеклянную дверь душевой кабины и включил воду. Не раздеваясь, встал под душ, сверкнул белозубой улыбкой:

– Давай-ка проверим!

Следом за ним я шагнула под душ. По очкам тут же потекла вода, но Марко я успела разглядеть как следует: медленным картинным движением, словно в замедленной съемке, он откидывал со лба темные волосы.

Влажный Марко уже достаточно опасен; но мокрый Марко – просто оружие массового поражения!

Протянув руку, он снял с меня очки, положил на соседнюю полочку. Я начала дрожать, и он заключил (неверно), что это от холода.

– Вода холодная? – спросил он и, обняв меня, прижал к себе.

Я не знала. Просто ничего не замечала и не сознавала, кроме него.

Струи воды падали на нас сверху, скользили по его лицу нежно, словно дарили ласку.

– Анна, ты мой экзистенциальный кризис! «Целовать или не целовать?»

Пульс мой ускорился втрое.

– Если у меня есть право голоса, я – за…

Договорить слово «поцелуй» я не успела; едва услышав «за», он припал к моим губам. Мокрая одежда так плотно облегала нас, что я ощущала каждый изгиб его тела, каждую выпуклость мышц – и все их хотела потрогать и исследовать. Целовать, лаская его ладонями.

Вода и вправду была холодной, но я не мерзла – наоборот, становилось все жарче. Казалось, от трения наших тел вот-вот повалит горячий пар. Вода проникала в любую щель между нами – но таких щелей было немного. Меня охватили и поглотили немыслимые, противоречивые ощущения: поцелуй, огненный жар его тела, хрустально-холодная завеса окружающей нас воды.

И все же Марко сдерживался. Непонятно почему. Разве я не дала понять с полной очевидностью, что наслаждаюсь поцелуем и хочу еще, пожалуйста, еще? Но он не спешил дать себе волю. Я чувствовала это по тому, как напряжены его шея и плечи.

Как будто он готовил блюдо из тех, что надо томить на медленном-медленном огне. И хотелось закричать: я уже готова! На все готова!

Мы не размыкали губ – и я летела в небесах, и падала, и желала одного: чтобы это никогда не прекращалось. По коже вместе с водой бежали электрические искры, просачивались в кровь, воспламеняли желанием прильнуть к нему еще теснее – хоть теснее было просто невозможно.

Никогда, никогда со мной не случалось ничего настолько непредсказуемого и сексуального, хоть оба мы и оставались полностью одеты.