– Да уж, крушение было быстрым, но впечатляющим.

Я слабо улыбнулась.

– Не успела я вернуть столик в вертикальную позицию и пристегнуть ремни… Твой отец теперь, наверное, меня возненавидит?

– Да нет, ему плевать.

– А если твоя мачеха настроит его против меня?

– Он из тех, для кого прибыль важнее семьи. – В голосе Марко прозвучала грусть, надрывающая мне сердце.

Прочистив горло, я сказала:

– Я сама как эта несчастная тарелка. Разбита вдребезги – и невозможно подобрать мне пару.

– Что разбилось, то можно склеить. И на свете немало людей, которые с радостью станут тебе парой.

Только не Марко. Себя он в качестве моей пары не рассматривает.

Я смотрела в потолок и глотала слезы. Так хотела произвести впечатление на Марко, понравиться его семье. Хотела, чтобы его отец увидел во мне серьезного ученого и деловую женщину. А вместо этого…

– В сущности, все было в высшей степени предсказуемо.

– Почему?

– А чего еще от меня ждать? Неправильно оделась, разбила ценную вещь, теперь до утра просижу в сортире, потому что потащила в рот то, что нельзя. С другой стороны, манговый шрикханд меня не убил – так, может, сделает сильнее? – попыталась я пошутить.

– Что я могу для тебя сделать? – просто спросил он.

– Притворись, что не слышишь, что там происходит, – попросила я, указав на дверь ванной.

Он улыбнулся, а затем, наклонившись, поцеловал меня в лоб. И снова мне показалось, что губами Марко ставит на мне свою отметину, незримое клеймо.

– Договорились, – ответил он.

* * *

Большую часть ночи я провела в ванной. Марко приносил салфетки, смоченные холодной водой, и я обтирала ими лицо и шею, но это не очень помогало. Лишь через несколько часов я снова более или менее почувствовала себя человеком.