– Уже можно говорить? – спросил он.

Во мне боролись страх и облегчение, и я просто кивнула. Он поднялся, взял меня за руку и провел обратно к кровати.

Мы сели друг напротив друга, и я почувствовала, как страх берет верх.

– Не скрою, я немного злился и обижался до того, как вернулся в Плайя-Пласида, – начал он. – Потому что ты не хотела со мной разговаривать и потому что я, как дурак, послушал Сьерру и держался на расстоянии, а этого делать не следовало. Редактор предложил мне это задание, и я согласился, ведь оно было про твою работу. Когда я начал писать, у меня не было никаких фактов. Черновик статьи – это воплощение моих предвзятых представлений, страхов, обиды и боли.

Ох… Я и не знала, что думать.

– Но стоило мне тебя увидеть, все это исчезло без следа. Я понял, что не закончу эту статью никогда, поэтому предложил редактору изменить тон на положительный. Тогда он просто отказался ее публиковать.

– Я не знала.

– Ну да, я тебе не рассказывал. Помнишь вечер во «Флавио»? Я пытался уговорить редактора одобрить мои изменения, но тот отказался. Поэтому с тех пор я больше не заикался о статье.

Я тут же начала вспоминать, когда последний раз слышала от него про публикацию. К тому времени он занимал все мое внимание, и я даже не заметила.

– Я очень рада, что ты согласился со мной поговорить. Боялась, ты разозлишься и откажешься.

– Почему ты так думала? – спросил он.

– Потому что я опять это сделала: обвинила тебя в том, чего ты не совершал. Пообещала, что постараюсь доверять тебе, а сама облажалась при первой же возможности.

Мейсон задумался.

– Ну, если быть до конца честным, в этот раз ты обвинила меня в том, что я все-таки сделал, просто не удосужился удалить, хотя и следовало. Но нет, я не собирался отправлять эту статью. Я бы никогда не причинил тебе такую боль.

Мейсон взял меня за руки, и я испытала восторг и облегчение от того, что прикасаюсь к нему, поэтому без тени сомнения поверила его словам.

– Я не обманывал, когда говорил, что люблю. Я буду любить тебя всегда, даже когда ты злишься. Я не обиделся на обвинения и никогда не перестал бы с тобой разговаривать. Один раз я через это уже прошел и повторять не хочу. Я понимал, что тебе просто нужно время, чтобы успокоиться, проникнуться доверием ко мне и разобраться в своих чувствах, в наших отношениях. Вот почему я отстранился.

– Поэтому ты не писал?

– Да. – Он кивнул. – Хотел дать тебе время. Но имей в виду, что на сей раз я не собирался ждать шесть лет. Ну, может, недельку, а потом тайком залез бы к тебе через окно, чтобы поговорить. Я не хочу снова тебя потерять. Синклер, так просто ты от меня не избавишься. Я всегда буду рядом – терпеливый, если нужно, и настойчивый, когда придется.