Но ни одна не останавливается. Пассажиры автобуса, наши поселковые, столпившись кучкой, с той стороны дороги смотрят на меня с любопытством. Все домой решили вернуться. Никому срочно в город не надо.

«Очень хорошо! Зато номер машины запомнят», — усмехаюсь мысленно. Подъезжает наш рейсовый автобус. Люди в него загружаются. Кто-то из женщин кричит мне «Давай с нами, Ленка!».

Но я не могу себе позволить вернуться.

Грузный водитель, кинув прямо на асфальт старое одеяло, лезет под капот. Я остаюсь на дороге одна. И только, когда над трассой нависают ранние зимние сумерки, понимаю, какого дурака сваляла.

Глава 3

Глава 3

Мимо сигналя, пролетают грузовики. Сурово проносятся прочь девятки и иномарки, и я уже готова вернуться обратно в Вербное. Пусть надо мной посмеется родня, и Олежка будет фыркать самодовольно:

«Я же говорил!»

Высматриваю знакомые машины, идущие в сторону поселка. Нет ни одной. Да и транспортный постепенно снижается. Водитель автобуса, что-то там подкрутив, уезжает без предупреждения. Машу ему руками, а он только лыбится в ответ, разворачивается прямо на трассе и едет куда-то в соседнюю деревеньку.

Я уже и туда согласна! Только поздно. Довыделывалась, называется! Небо сереет, снег усиливается, и мне кажется, еще минута, и я от холода и усталости просто свалюсь в кювет.

Ежусь от холода, обнимаю себя обеими руками. Подпрыгиваю на месте и не сразу замечаю, как рядом плавно тормозит большой дорогущий мерс. С переднего сиденья ко мне выскакивает моложавая брюнетка в норковой шубе.

— Ты чего тут одна стоишь? Смерть свою дожидаешься? — хватает меня за руки. — Пойдем в машину. Куда тебя подвезти? Мы в город…

Замерзшими губами лепечу что-то про автобус, про практикум и добавляю глухо.

— Мне в город надо.

— Садись, подвезем, — открывает заднюю дверцу женщина. Помогает мне сесть и сама возвращается на свое место. — Сейчас поедем, сынок, — велит здоровому парню, повернувшемуся ко мне от руля.

— Здрасьте, — стучу зубами от холода.

— Здравствуйте, — улыбается мне печальная красивая блондинка, сидящая рядом. — Что же ты, девочка, одна на трассе в такой час делаешь?

— На учебу едет. Ломоносов, блин, — шутливо ругается та, что впереди. Достает из боковой дверцы термос, наливает мне в чашку душистую жидкость. Передает и приказывает.

— Пей, пока не заболела.

Непослушными от мороза руками обхватываю маленькую походную чашечку и боюсь расплескать. Маленькими глотками тяну полуостывший чай и чувствую, как согревается нутро и кровь быстрее бежит по венам. Гляжу на то самое место, где стояла минуты три назад. А там вместо моих следов уже небольшой сугроб.