– Так что ты хотела нам объявить, мама? Помимо того, что не хочешь продавать дом.

Когда все взгляды были обращены на нее, Джилли на мгновение почувствовала искушение сказать, что у нее смертельная болезнь, и посмотреть на их лица. Эта мысль действительно придала ей мужества. Ведь все могло бы быть намного хуже!

– На самом деле ничего такого. Уильям, мой мужчина, переезжает ко мне. Нам нужно избавиться от части мебели, и я подумала, может быть, тебе нужен твой старый письменный стол, Мартин.

Беспрепятственно произнести такую длинную фразу – это было редкой удачей. Во время их брака Себастиан позволял ей сказать не больше пяти слов кряду, даже когда речь шла не о судьбоносных новостях.

– Что?! – закричал он, брызгая слюной.

– Мама! Уильям – твой, черт возьми, бухгалтер! – завопил Мартин.

– Джилли! – воскликнула Крессида, недолго пробывшая ее союзницей. – А как же Лео?

– Нам с Лео не суждено быть вместе, – сказала Джилли, решив не говорить Крессиде, что Лео оказался вралем и фантазером с ярко выраженной склонностью к хищению чужого имущества.

– И ты пустишь в наш дом этого счетовода? – осведомился Себастиан, угрожающе нависая над ней – он часто использовал этот прием, когда они были женаты. – Так знай, я этого не допущу!

– Тебя это не касается, Себастиан. – Джилли потянулась к бутылке и наполнила бокал.

– Правда, мама! Как тебе в голову пришло пустить постороннего мужчину в наш дом!

– Я вырастил детей в этом доме – ты настояла на том, чтобы сохранить его, хотя я имел право на половину! – заявил Себастиан.

– Не ты растил в нем детей, а я, и я же его сохранила. Он мой, и мне решать, кому в нем жить вместе со мной. Крессида, дорогая, у вас найдется еще вино?

– Если хочешь напиться, то это не поможет! – воскликнул Мартин.

– Обычно я бы согласилась с тобой, – ответила Джилли, чья голова была яснее ясной, – но сейчас я думаю, что напиться – единственно правильное решение!

– Тогда расскажи нам об этом Уильяме, – сказал Себастиан.

– Он бухгалтер, – сказал Мартин с таким видом, как будто это было ужасное преступление.

– И увлекается планеризмом, – добавила Джилли.

– Уж не хочешь ли сказать, что и ты пристрастилась к полетам? – рассмеялся Себастиан.

– Именно, – тихо произнесла Джилли. – Мне нравится летать на планере.