Фраза прозвучала так, как будто она делала это не раз, но поскольку Джилли действительно имела такое намерение, это нельзя было назвать ложью.

– Что?! – почти одновременно воскликнули все.

В этом общем изумлении было что-то покровительственное и вместе с тем приятное.

– Там, наверху, изумительно. Наши места просто созданы для планеризма, пейзажи просто восхитительные.

– Но ты даже на маленьких самолетах не летаешь! – сказал Себастиан.

– Со времени нашего знакомства многое изменилось, – сказала она. – Я уже не та женщина, которая, оставшись одна, рыдала, не в силах остановиться.

Джилли взяла бокал. Он был пуст. Крессида перегнулась через стол и наполнила его.

– Ты не сделаешь этого, ты же знаешь, я не допущу, – сказал Себастиан.

Призрачный страх ожил в памяти Джилли. Он был абьюзером и держал ее в страхе. Термин «тотальный контроль» в то время не был в ходу, но именно этому она подвергалась на протяжении всего замужества. Она терпела, чтобы сохранить мир, пока наконец ее терпение не иссякло, и тогда Себастиан перешел к реальным угрозам.

– Ты не в силах мне помешать, – сказала Джилли. – Ты издевался надо мной на протяжении всего нашего брака, а я терпела ради детей. Но теперь они выросли, и твоя власть надо мной закончилась! Я встретила мужчину, с которым счастлива, который любит меня и добр ко мне. Мы будем жить вместе, и ничего ты с этим не поделаешь.

– Да неужели? Скоро ты поймешь, что я могу многое…

Она бросила на него взгляд, в который постаралась вложить всю силу своего презрения, и, взяв сумочку, сказала:

– А теперь прошу меня извинить, мне нужно в туалет.

Оказавшись в холле, Джилли открыла парадную дверь и вышла.

Она прошла по дорожке мимо своей машины. Она знала, что не сможет сесть за руль, хотя голова у нее была по-прежнему ясной. Выйдя на дорогу, она достала телефон и отправила Крессиде короткое сообщение со словами благодарности и пояснением, что ей пришлось срочно уйти. Затем она зашла в «Избранное» и вызвала такси. Она имела репутацию хорошего клиента, и машину обещали подать незамедлительно.

Тем не менее Джилли знала, что пройдет не меньше пятнадцати минут, прежде чем такси приедет, и начала опасаться, что ее примутся искать. Поэтому она решила пройти дальше по дороге за поворот, чтобы оказаться вне поля зрения.

Пока она шла, ее сердце учащенно билось из-за выброса адреналина, а мысли крутились вокруг причин, приведших к краху их брака. Себастиан считал, что мужчин нужно холить и лелеять, во всем им потворствовать и повиноваться. Джилли винила свекровь в том, что та привила ему эту мысль. Она была сильной женщиной, никогда ни перед кем не лебезила, но Джилли ей никогда не нравилась. Свекровь считала, что невестка недостаточно хороша для ее сына. А Джилли находила извращенное удовольствие в том, что их брак продержался до смерти свекрови и у той не было шанса сказать: «Что я тебе и говорила».