Когда еда была готова – у Джаго тарелка была наполнена до краев, поэтому тосты и хашбраун пришлось положить отдельно, – Джилли тоже села за стол.

– Дорогая, ты точно наешься? – спросила она, глядя на тост из цельнозернового хлеба с беконом и помидором на тарелке Хелены.

– Да, мамочка, спасибо. Это именно то, чего мне хочется. А если бы я съела все это, – она посмотрела на тарелку Джаго, где была навалена гора, – мне пришлось бы стать каменщиком, чтобы сжечь все калории.

– Что ж, – сказала Джилли, явно удовлетворенная этим ответом, – я так рада, что ты здесь. Мне нужно кое-что тебе сказать.

Хелена почувствовала приступ паники.

– Ты в порядке?

– Да! – рассмеялась Джилли. – Я в полном порядке. Просто Уильям собирается переехать ко мне в «Прекрасные угодья».

От облегчения Хелена почувствовала слабость.

– Господи, мама! И к чему такая торжественность? Это же прекрасная новость.

Она встала и поцеловала мать.

– Да, это здорово! – сказал Джаго.

Он посмотрел на Хелену, которая слегка покачала головой. Ей хотелось сначала выслушать мать, а после сообщить о том, что у них с Джаго снова все замечательно.

– Я так рада, что ты рада, – сказала Джилли с облегчением и легким удивлением. – Вчера вечером я была у Мартина с Крессидой. Ему эта новость пришлась не по душе.

– Мужчины, что с них взять! Хелена пренебрежительно взмахнула рукой, в которой держала тост с джемом. – Он просто хочет, чтобы ты всегда была только его мамой, а не чьей-то возлюбленной.

– Он вызвал для поддержки отца.

– Кого? Папу?

– У него только один отец, дорогая. И это вас роднит.

– Но с какой целью? – осведомилась Хелена, громко хрустя тостом.

– Для поддержки. Себастиан тоже не был рад. Он, похоже, считал, что имеет права на этот дом и может определять, кому в нем жить.

– Это возмутительно! Надеюсь, ты поставила его на место.