Я его понимала.

Встав с дивана, я вздохнула и взяла его за руку.

– Папа, пожалуйста, ты не думай, что я бросаю тебя. Я все равно твоя дочь, и я всегда буду любить тебя. Но я должна это сделать. Я должна поехать туда, в этот мир, и выяснить, на что я способна.

– Я тоже хочу, чтобы ты это сделала, – ответил он дрожащим голосом со слезами на глазах. – Я буду скучать, но я буду гордиться тобой.

Я поцеловала его в лоб и обняла его, а потом вытерла слезы и приготовилась начать новую жизнь.

Эпилог. Фиона. Тоскана, год спустя

Эпилог. Фиона. Тоскана, год спустя

Мария отыскала меня в мастерской стоящей с кистью в руках перед мольбертом, когда-то принадлежащим Антону. Он носил его с собой на неведомые расстояния, чтобы писать красочные поля подсолнухов и маков или закаты над виноградниками Тосканы. Я пока так не делала – не писала на природе, – но я уже научилась никогда не говорить «никогда». Может быть, однажды и я совершу вылазку на пленэр, чтобы писать Тоскану.

А пока я просто наслаждалась, что есть своя мастерская, уставленная коробками с холстами моего отца, на которые у меня были большие планы. Я обнаружила, что у меня, как и у моей матери, был очень подходящий для бизнеса склад ума. Одним из моих текущих проектов стал аукцион картин, который позволил бы выставить работы моего отца и одновременно привлечь интерес к винодельне Маурицио. А выручку от аукциона я собиралась пожертвовать местной больнице в Монтепульчано.

Но сегодня я думала о другом – о холсте перед собой, освещенном тусклым светом, который пробивался из окон с сумрачного неба.

– Как идет? – спросила Мария, входя.

– Зайди посмотри. – Я никогда не стеснялась показывать Марии свои незаконченные работы, потому что ей нравилось все, что я рисовала, и это наполняло меня уверенностью и творческой энергией. – Хотя тут пока особо много не увидеть.

Она встала рядом со мной, рассматривая холст, который в основном пока оставался чистым.

– Ты только что начала.

– Си. Я делаю наброски. Но разве ты не видишь? Попробуй вообразить, вот сюда, – я провела рукой вдоль середины холста, – я добавлю сюда краски заката.

– Я уверена, что получится очень красиво, – заверила Мария. – Я не понимаю, как ты это делаешь. Меня всегда изумляет и поражает то, что у тебя получается.

– И меня тоже, – со смехом сказала я. – Но по большей части все это попытки и ошибки.

Мария выглянула в окно на высокие кипарисы, качающиеся от ветра.

– Так какие новости? – спросила я, изучая углы между несколькими линиями угля на холсте.