– Ваши с Сарой Грейс анализы практически идентичны. Твайла и Кобб приходятся вам обеим бабушкой и дедушкой. Перси – твоя тетка. А Флора – двоюродная племянница.
Все уставились на меня так, словно видели в первый раз – даже Джинни. И кажется, впервые во взгляде ее не было презрения.
– Как такое возможно? – спросила я.
В мягком взгляде Шепа, в изгибе его губ читалось сострадание.
– Блу, ваши с Сарой Грейс результаты анализов так похожи, потому что вы родные сестры. Ваши родители – Мак и Джинни.
В комнате повисла мертвая тишина. Она зевала и потягивалась, высасывая из помещения весь воздух.
Силясь вдохнуть, я закрыла лицо руками. Ветер вился вокруг меня, пытаясь утешить.
– Нет. Это не… невозможно, – пробормотала Джинни. – Шеп, что за злую шутку ты решил с нами сыграть?
– ДНК-тесты не лгут, – ответил тот. – У Сары Грейс и Блу одни и те же родители. Они родные сестры. В личном деле Блу нет сведений об удочерении или оформлении опеки. У нее до пяти лет даже свидетельства о рождении не было. И мне нужно знать, как так вышло, что ее растили Бишопы? Вы ее им отдали? Или Мак?
Джинни побелела как мел. А я вдруг заметила, что у нас с ней одинаковые подбородки.
– Думаю, нам пора. – Джад отодвинул свой стул от стола. – Разговор явно затянулся.
Но Шеп, не обращая на него внимания, продолжал:
– Мисс Джинни, вы отрицаете, что в декабре тысяча девятьсот девяностого года родили ребенка? – Он сверился с бумагами. – Одиннадцатого декабря, если быть точным?
Джинни так и застыла с открытым ртом, затем медленно перевела округлившиеся глаза на меня. Что же такое в них светилось? Ужас? Неверие? И то и другое вместе?
– Я… Боже. Она сказала мне, что ты
Она