– Да, она намекнула, но я и сам видел и вижу, что тебе это надо. Внутренне надо. Ты ведь когда рассказываешь свои небылицы, ты как будто играешь роль. Помнишь, ты рассказывала про Маленькую разбойницу и Русалочку?

– Спасать мир от грязи важнее!

– Но если ты станешь крутой и известной актрисой, то расскажешь о проблемах экологии гораздо большему количеству людей. И они тебя послушают! Ты сможешь организовать благотворительный фонд или сама финансировать экологические проекты. И это будет намного эффективнее, нежели устроиться работать на промышленное производство, чтобы следить за правильной утилизацией отходов.

– То, что ты сейчас говоришь, звучит как мечта. – Рассмеявшись, она прижалась к моему плечу и тихо прошептала: – Мне тебя очень не хватало! Так здорово, что мы встретились и в этой жизни!

– Как твое ухо? – Этот вопрос я задавал ей регулярно, переживая, что она все время носит легкую Евину шапку, но Наташа в очередной раз отмахнулась:

– Все в порядке. Забудь о нем. Я уже забыла. И завтра хочу на горку.

– Ты уверена, что не случится осложнений?

– Все, что могло случиться, уже случилось. А потому живем дальше как ни в чем не бывало!

Ее слова меня успокоили, и вдаваться в подробности я не стал.

Белки, а их собралось не меньше пяти, бойко брали корм у нее прямо с ладони, а схватив, шустро улепетывали на дерево, размахивая рыжими хвостами.

Свой пакет я так и не раскрыл – мне гораздо больше нравилось наблюдать за Наташей, чем за пушистыми зверьками. Как она разговаривает с ними, предлагая выбрать кусочек побольше, как журит самую прыткую и бойкую белку, подбегающую за едой чаще остальных, как щелкает языком, подзывая ее более осторожных товарищей, как хохочет над гонками, которые они устраивают в кронах деревьев.

На соседнюю ветку опустилась большая ворона, по ее хитрому взгляду я понял, что она примеряется стащить кусок у какой-нибудь незадачливой белки, и стал кидать ей яблоки из своего пакета, чем приманил еще двух ворон. За ними прилетела стайка воробьев, которых яблоки совершенно не заинтересовали, но зато печенье пошло «на ура».

Мы кормили скачущую и летающую живность около часа, и обратили внимание на время, только когда оба пакета опустели.

– А теперь идем пить чай, – объявила Наташа с чувством выполненного долга. – Здесь в одной палатке есть обалденный шиповниковый чай. Ты любишь шиповниковый чай? Очень вкусно пить его на морозе.

Ничего необычного не происходило. Мы гуляли в парке, как и десятки прочих юных парочек в субботний день, и я не переставал задаваться вопросом: «А что, если все это время я любил Наташу, но думал, что люблю Еву?» Ведь порой мне вдруг начинало казаться, что это Ева кормит белок, поит меня шиповниковым чаем и рассказывает о том, как мы были вместе в прошлой жизни. Прежде ни одна девушка не вызывала во мне столько тепла, нежности и желания никогда не отпускать, но я все никак не мог понять, кто она: Наташа или Ева?