* * *

Пока Оливия ехала в Линчбург, из головы у нее не выходили Сэйди и ее дитя. Ведя машину в одиночестве, она поймала себя на том, что старается предугадать каждый изгиб дороги. Несколько раз она ошибалась с поворотом и вынуждена была разворачиваться. Один раз она оказалась на высоком холме, и ей пришлось там очень нелегко. Однако она продолжала ехать дальше и где-то в два часа пополудни припарковалась наконец возле Линчбургской больницы.

Глядя из машины на это заведение, Оливия испытала ощущение безысходного мрака, исходящего от этих кирпичей и скрепляющего их раствора. И все-таки ее муж был хорошим человеком. Она видела искреннюю доброту в его глазах.

После того как к ней наведалась Сэйди, Оливия стала подробнее расспрашивать Эдварда об этом заведении и допытываться, почему он выбрал именно такое место работы. Он поначалу всячески увиливал от ее настойчивых вопросов, но в конце концов сказал единственное: «Если не я – то кто ж еще?» Тогда, как и сейчас, она всем нутром ощутила, что за этими суровыми кирпичными стенами происходят совершенно ужасные вещи.

Оливия поставила машину на стояночный тормоз и заглушила мотор. Дотянувшись до сумочки, она раскрыла пудреницу с зеркальцем, чтобы проверить макияж и прическу. Освежила красную помаду и даже подвела губы. Наконец, поправив воротничок, она открыла дверцу и поднялась из машины. Тщательно расправив юбку платья, Оливия достала с заднего сиденья корзинку с ланчем. Глубоко вздохнув, она вновь поглядела на мрачное, безрадостное здание. Почему-то оно напомнило ей старый чердак, забитый ненужными вещами, которые невозможно просто выбросить.

Наконец Оливия решительно подошла к двери в больницу и позвонила. Изнутри послышались гулкие шаги, и дверь открыл мужчина с узким и строгим лицом. Оливия приподняла корзинку для пикника и, выдавив улыбку, приблизилась к стойке регистратуры, за которой сидел старичок в темном потертом костюме.

– Я Оливия Картер, – произнесла она. – Мне нужно повидать своего мужа, доктора Эдварда Картера.

– Да, мэм. – В мужчине за стойкой явственно боролись нерешительность и любопытство. – А доктор Картер знает, что вы должны прийти?

Как и в первый ее визит в это место, Оливию поразил дух нечистого белья и тот особенный, затхлый запах, что напоминал ей лондонскую больницу в пору немецких бомбежек. Как бы она ни отмывалась, ни оттиралась мочалкой после дежурств в приемном отделении, от этого жуткого безнадежного запаха отделаться не удавалось.

– Нет, не знает, – ответила она старичку. – Это сюрприз. И прежде чем вы сообщите мне, что он на операции, я скажу, что знаю, что все операции у него заканчиваются к двум часам.