— Пойду задушу кого-нибудь, — от темноты его взгляда по спине пробежали мурашки. — Чтобы вы все уже отстали от меня.

— Перестань! Я ничего такого не говорила. Я же понимаю. Я за тебя. Я не думаю, что ты боишься.

— Думаешь, — сказал он уверенно. — Не ходи за мной.

— Эй, тихо-тихо, — Лёха вылетел из кресла и в два шага подбежал к Амелину. — Не надо резких движений. И провокаций тоже.

Затем развернулся к Якушину.

— Тиф, мой кореш, два года так отсиживался, чтобы его из школы не вышибли. Нет ничего проще, чем замутить гимор, а сидеть и терпеть, когда всех урыть охота, это нужно силу воли иметь. Костян прав. Нафига ему эти траблы?

Быстрым движением Лёха забрал у Амелина ремень.

— Для таких случаев друзья имеются.

И не успели мы и глазом моргнуть, как он, намотав ремень на руку, исчез в темноте за углом дома.

— Только попробуй сунуться, — я показала Амелину кулак и бросилась за Лёхой.

В светлых летних сумерках за забором стояла подростковая компания. Человек десять или пятнадцать. Разновозрастные парни и девчонки.

В дом полетел ещё один камень, ударился о стену рядом со вторым окном и с глухим стуком отскочил в кусты.

— Косой! — выкрикнул кто-то. — Смотрите, пацаны, как это делается.

Из-за кустов видно было плохо, но то, что Лёха распахнул калитку ногой я разглядела вполне отчётливо.

— Смотрите, пацаны, как это делается, — передразнил он и отвесил первому попавшемуся такой тяжёлый подзатыльник, что тот сразу свалился.

От неожиданности толпа рассыпалась, а затем начала медленно смыкаться вокруг Лёхи.

— Как же я не люблю такое, — проворчал Якушин, обгоняя меня. — Поклянись, что не сунешься.

Я на автомате пробормотала «клянусь» и осталась за забором.

Как истинный вестник мира, Саша вышел на улицу со словами «Всё. Хорош. Расходимся по домам», но тут же в него со злостью вцепилась какая-то девчонка, и я сильно пожалела, что пообещала не соваться.

Завязалась непонятная всеобщая возня, в которой лучше всего я различала белые цифры 88 на Лёхиной футболке. С ним определенно всё было хорошо.