ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ

УИЛЬЯМ

Я и сам не знаю, когда так уверился в собственном поражении, но, пожалуй, в глубине души всегда знал: у меня не было ни малейшего шанса против Эдвины. Даже мое актерское обаяние, усиленное чудесными словами сестры, не сравнится с ее подлинной страстью. Она — целый мир. В каждое свое произведение вкладывает сердце и душу, и читатели отвечают ей так, как, думаю, никогда не ответят мне.

Так что я не удивляюсь, когда Эдвина вваливается в паб «Ячмень и мята» с огромной улыбкой. Мы с Монти и Дафной уже ждем ее в одной из кабинок. Увидев ее, мы с публицистом поднимаемся, а куница запрыгивает прямо на стол.

Эдвина дрожит с головы до ног.

— Я получила его. Я получила контракт.

Я тут же притягиваю ее к себе.

— Поздравляю, дорогая. Ты чертовски этого заслуживаешь.

И я не лгу ни на йоту.

Она этого действительно заслуживает. Она заслуживает всего мира.

Сегодня у нас была встреча после тура с мистером Флетчером в штаб-квартире «Флетчер-Уилсон» в Земном дворе, всего в паре шагов от этого паба. Хоть продажи «Июньского портрета, запечатленного в покое» во время тура и были огромными, я знал: контракт мне он не предложит. А если бы и предложил, я был готов отказаться, если бы следующие книги не вышли исключительно под именем Кэсси. Не знаю, правильный ли это выбор. Возможно, сестре нравится наш союз. Возможно, она даже искренне утверждает, что так и хочет. Но она заслуживает признания за свою работу. Заслуживает, чтобы ее ценили без моего лица, напечатанного поверх ее прекрасного творчества.

Так или иначе, карьере поэта для меня окончена. Я хочу играть. Вернуться на сцену. Эдвина подарила мне эту смелость. Это жгучее стремление. Возродила мою соревновательную жилку.

Возможно, теперь я буду выбирать роли, которые мне действительно подходят.

— Я так за тебя рада, — говорит Дафна, когда мы с Эдвиной отстраняемся. — В своем отчете по туру я прямо советовала мистеру Флетчеру выбрать тебя. Без обид, — последние слова она адресует мне.

— Никаких обид.

— О, думаю, мы все болели за Эдвину, — говорит Монти, хлопнув в ладони. — Я же поддерживал Уильяма по совершенно иной причине. Кстати, как ты оцениваешь мои навыки сватовства?

Эдвина приподнимает бровь.