Тесс кладет руки мне на плечи. Они тоже сдвигаются, пока не оказываются у меня за головой, и она целует меня, слегка царапая ногтями затылок.

Я притягиваю ее еще ближе.

Пальцами заигрываю с подолом ее тонкой маячки, или топика, или как там это называется. Ткань такая же шелковистая, как ее кожа, и я запускаю руки под нее.

Сначала осторожно.

Проходит совсем немного времени, и кончики моих пальцев касаются нижней части ее сисек. Провожу по ее гладкой плоти. Пальцы касаются сосков.

Затем накрываю руками ее сиськи.

Они идеально ложатся в мои ладони, как и в те несколько раз, когда я представлял, как они выглядят, как ощущаются, каковы на вкус. Черт возьми, прошла целая вечность с тех пор, как я в последний раз щупал сиськи, и все причины, по которым я пытался с кем-то встречаться в прошлом году, вернулись, и секс был одной из них.

Секс.

Привязанность.

Физические прикосновения.

По сути, это одно и то же, просто по-разному преподносится.

Я стону, когда ее ногти царапают мне кожу головы. Черт, как же это приятно...

Она стонет, когда я щипаю ее за сосок, и теперь я хочу посмотреть, как выглядит ее грудь, и тянусь, чтобы поднять подол ее едва прикрытой рубашки через голову.

Черт.

Вид не разочаровывает, как и вес ее груди в моих руках.

Серьезно.

Лучшие сиськи на свете.

— Моя наименее любимая поза — миссионерская, — шепчет она, упираясь руками в мою грудь, пока скачет на мне, обожая быть сверху. — Тебе лучше быть осторожным, а то я забеременею от тебя.

Забеременеет от меня.

Это я могу сделать.