Тим просил запомнить его слова, сказанные в лифте, и я их запомнила: «Я стал относиться к тебе, как к человеку». А раньше я не была для него человеком, как и для остальных.

В половине пятого утра я написала Ксюше сообщение, что передумала и готова присоединиться к ним с Носовой. Жанна согласилась поддержать ее во всем, кроме того, что касалось Ивана Сергеевича. Она не сказала прямо, что не верит мне, но для Носовой Аксенов был по-прежнему «однолюб и честный человек», поэтому рассказ о том, как он удерживал меня в своей квартире, она списала на потрясение, которое я испытала, увидев запись с разговором парней, и даже попыталась внушить, что я все не так поняла. Во избежание нашего с ней конфликта Ксюша предложила разобраться с математиком позже.

Как только я услышала, что она хочет сделать, то сразу отказалась. Может, Носова и одобряла подобные методы возмездия, я считала неправильным решать проблемы силой. Однако, пока лежала, размышляя о том, что случилось, и о своей роли в произошедшем, пока слушала «Захлебнуться весной», пока выбраковывала взгляды, слова, признания, пока собирала себя по осколкам, пытаясь склеить, внезапно поняла, что, как было, уже не получится.

Я разблокировала переписку с Гудвином и до отупения перечитывала его пафосные послания, в которых он клялся мне в любви, отпускал шутки и полунамеки.

«Только с твоим появлением в моей жизни я смог ощутить, что мое сердце умеет любить», «Я лишь хочу, чтобы ты знала, что на свете есть человек, для которого все эти годы ты была причиной просыпаться по утрам, наполняя мою беспросветную жизнь смыслом», «Я сгенерировал для тебя кусочек своего плеча. На остальное потребуется гораздо больше времени», «Цель моей последующей жизни – забыть тебя», «Все равно это тупик, Алиса, из которого выход только один – чье-то разбитое сердце», «Индейцы, например, хранили скальпы поверженных врагов, чтобы показывать всем и хвастаться, насколько они сильны», «Я всегда боялся твоего равнодушия и высокомерия. Боялся, что найду им подтверждение и ты окажешься именно такой, как о тебе говорят».

Кто из них и что из этого писал? За всеми ли словами скрывалась фальшь? О целях в жизни спрашивал Тим, про котенка рассказывал Мартов, а чат-ботом был Ершов. В том, что он тоже в этом участвовал, я теперь не сомневалась. Где правда, а где ложь? Будь то переписка или реальность. Не мог же Ершов сделать тату только для того, чтобы обыграть Тима. А может, и мог, потому что они ненормальные.

Больше я не плакала от жалости к себе. Я задыхалась от того, что мне предстояло потерять.