Наполнив тарелки, все продолжили разговаривать.

«Работа. Еда. Дети. Футбол. Медицина».

Все шло именно так, как Мак и предполагала, и она почти не могла поверить, что это происходит на ее собственном заднем дворе. Она переборщила. Теперь, сидя на ступенях веранды и молча наслаждаясь бокалом вина, Мак это понимала. Еды было явно слишком много. В столе для пикника, хотя он чудесно дополнил задний двор, не было такой неотложной необходимости, как ей казалось, по крайней мере, в последние пять дней. И не было никакой возможности, чтобы один трехлетний ребенок съел две дюжины стаканчиков с мороженым. Но все равно это было замечательно.

Она наблюдала за тем, что превратилось в довольно успешную вечеринку, когда к ней подбежала Лючия, трехлетняя дочка Альдо. Ее милые пухлые щечки были испачканы мороженым, как сразу же догадалась Мак, а губы окрасились красным соком из запасов Линка.

– Привет, – сказала Лючия.

– Привет.

– Я упала и ударилась лицом о землю, – сказала девчушка, показывая на царапину на подбородке.

– Ой, – сказал Мак.

– Как ты получила свое бо-бо? – спросила Лючия, тыкая пальцем в шрам у Мак под глазом.

Чтобы не лишиться глаза, Мак на дюйм или два отодвинулась назад.

– О, это произошло очень давно.

– Это было случайно или нарочно? – спросила Лючия. – Мама говорит, что, когда люди ушибаются, это не случайно. Но что с ними все будет хорошо.

Мак была не в силах заставить девочку замолчать.

– Хм, полагаю, это было нарочно.

Лючия положила ей на бедра свои круглые кулачки.

– Нехорошо, когда кто-то обижает другого, – заявила она.

– Да, нехорошо, – согласилась Мак. – Но теперь со мной все в порядке.

– С моей мамой тоже теперь все в порядке, – сказала девочка, сочувственно кивая. – Иногда я целую ее старые бо-бо, чтобы убедиться, что они больше не болят.

– Это очень мило с твоей стороны, – сказала Мак, чувствуя, как болезненно сжимается горло.