– Не должны ли мы вернуться и помочь? – спросила Мак, продолжая смеяться.

– Нет, черт побери. Как насчет того, чтобы сделать небольшой крюк? – спросил Линк, беря ее за руку.

– Как скажешь, – ответила Мак.

Он раздумывал, замечает ли она, что они быстро привыкли к заведенному распорядку. Что делить постель и присматривать за собакой теперь казалось привычным делом.

– Хорошо. Давай поедем на экскурсию.

Старая пожарная станция располагалась на узком клочке земли в дальнем конце Главной улицы. С одной стороны участка стояло двухэтажное здание, а с другой – находился низкий пологий холм. На дверях гаража облупилась краска. Окна были очень грязными, поэтому не было видно, что там внутри. Но кирпич, крыша, остов здания сохранились в том состоянии, в каком они были на протяжении десятилетий эксплуатации этой постройки.

– Вот это да, – сказала Мак, когда Линк впустил ее через боковую дверь.

Внутри стоял застарелый запах дизельного топлива, сохранившийся на стенах под слоем плесени, характерной для всех старых зданий. Истертые за десятилетия службы бетонные полы были в пятнах.

Кирпичные стены с осыпавшейся штукатуркой в главном гараже были мечтой реставратора, а вот омерзительные зеленые деревянные панели в комнате отдыха и на втором этаже оставляли желать лучшего.

– Когда я был ребенком, это был мой второй дом, – сказал Линк, когда они прогуливались по старым масляным пятнам, пригибаясь под паутиной.

Это место стало для него хранилищем воспоминаний, призраков прежних времен и ушедших людей, детских мечтаний и юношеских переживаний. Из этого самого ангара он выехал на свой первый вызов. Он тогда карабкался повсюду, пытаясь собрать в пакеты от сэндвичей «образцы выхлопных газов», а вся команда хохотала над ним. Здесь он отмечал свое первое спасение, оплакивал первую потерю. Все происходило в этих стенах.

– Это шест, – восхищенно проговорила Мак.

– Им перестали пользоваться после того, как один из лейтенантов неудачно приземлился и сломал себе большую берцовую кость, – припомнил Линк. – Я начал захаживать к своему дядюшке, когда мне было пять или шесть лет. Парни позволяли мне примерять свои шлемы и забираться на машину. Я включал прожектора.

– И ты попался на крючок, – сказала она.

– Да. Никогда ничто не привлекало меня так, как огонь.

Она кивнула. Она понимала его.

– Я фотографировался здесь на выпускном вечере, – сказал он, показывая на место рядом с воротами.

– Кто тебя фотографировал? – с улыбкой спросила она.

– Никто. У меня было назначено свидание, но она передумала.

– Кто же отказывает Линкольну Риду? – подначила Мак.