– Конечно, – сказала она. – В гостиной на полке рядом с камином лежит блокнот.

– Спасибо. – Затем Линк и вправду поцеловал ее. Он не мог ничего с собой поделать. Он ушел, оставив ее вместе с охнувшими хором Фридой и Денизой, и направился в дом, при этом все три собаки бежали за ним по пятам. – Ведите себя прилично, – пригрозил он им.

Он нашел блокнот, на самом деле это был альбом для рисования, лежавший на стопке медицинских журналов, и раскрыл его. Сделанный угольным карандашом портрет удивил и заинтриговал Линка. Это была молодая женщина со смеющимися глазами и густыми черными волосами, в торжествующем буйстве вьющимися вокруг ее лица. Перевернув страницу, он увидел другой портрет – коротко стриженного мужчины с морщинами вокруг глаз и сжатыми в непреклонную прямую линию губами. Он был одет в форму, украшенную множеством наград за военную службу.

– Не этот, – сказала Мак, входя в комнату. – Я забыла. Блокнот лежит на тумбочке.

– Маккензи, это удивительно.

Мак посмотрела на него с болью.

– Что-то не так? В чем дело? – спросил Линк, закрывая альбом.

Прикусив губу, Мак взяла блокнот со спиралью, лежавший рядом с диваном.

– Это мои мертвецы, – наконец проговорила она.

– Пациенты, которых ты потеряла, – уточнил Линк, надеясь на то, что женщина, в которую он был влюблен по уши, не сознается в том, что она – серийный убийца.

Мак кивнула.

Линк почувствовал облегчение.

– Очень хорошие портреты.

Она передернула плечами.

– Спасибо. Я собрала их после Дня сотрудников служб оперативного реагирования. Я часто рисовала, когда была подростком. Я подумала, если я перенесу их на бумагу, то, возможно, больше не буду носить их с собой повсюду.

Он понимал ее. Он сам носил с собой своих призраков. Все спасатели так делали, и порой груз был слишком тяжел.

– Кем она была? – спросил Линк, снова открывая первый набросок.

– На самом деле я мало что знаю о каждом из них, – сказала она, пристально глядя на портрет женщины. – Она была последней из тех, кого я потеряла в Афганистане. Она была медиком и переводчиком и попала под перекрестный огонь. Я знала, что мы не довезем ее до базы. Но вместо того чтобы сидеть и держать ее за руку, я переливала ей плазму и обрабатывала раны. И я не знаю, как ее зовут и о ком она думала, умирая. Я знаю только, что у нее было слишком низкое давление и что у нее была остановка сердца.

– Тебя готовили именно к этому, – напомнил Линк.

– Но ей не это было нужно. Мой медбрат на борту, он наклонился и все время что-то шептал ей на ухо. Я возмущалась тем, что он недостаточно быстро передает мне то, что было необходимо, потому что он был слишком занят тем, чтобы установить связь с человеком, который не собирался этого делать. И это звучит ужасно, – призналась Мак. – Но я злюсь на себя за то, что не сумела предложить ей такого рода успокоение. Я смогла накачать ее обезболивающими. Но благодаря медбрату она умерла с легкой улыбкой на губах. Он пообещал ей, что расскажет ее маме о том, что она – самая лучшая мама в мире. Я сделала только то, к чему была подготовлена.