– Маккензи! – Мать встретила ее нехарактерными для нее бурными объятиями. – Я так рада, что ты приехала. Заходи. Заходи.

Андреа была одета в розовый спортивный костюм. У нее были длинные серебристые, как зеркальный шар, ногти. Волосы – теперь цвета платины – были собраны в пучок и заколоты на макушке. Мак ощутила чувство вины от охватившего ее облегчения. Они больше не были похожи друг на друга. Может быть, это означало, что другое сходство между ними тоже исчезло?

Но облегчение не продлилось долго. Так было всегда, когда дело касалось ее матери.

Первым намеком на то, что что-то не так, стала пара мужских лоферов на полу в передней.

– Это чьи? – спросила Мак, высвобождаясь из ее объятий и показывая на туфли.

– О, это старье? Это туфли Тони.

Как по команде, в коридоре показался неторопливо идущий мужчина с большим животом в рубашке для боулинга. Его лысина была отчасти прикрыта зачесанными на нее сальными волосами.

– О, привет. Ты, должно быть, Кензи, – сказал он. Как показалось Мак, он говорил скорее с акцентом жителя Бронкса, чем Иллинойса. – Я думал, что твоя мама разыгрывает меня, говоря, что у нее две дочери. Ты не навещаешь ее?

– Маккензи – военный врач, – вмешалась Андреа.

Мак не дала себе труда поправить ее. Это было ни к чему, судя по бокалу с вином, который мать взяла с кофейного столика.

– Привет, – уныло сказала она Тони. – Значит, вы встречаетесь? – Мак была не в силах даже притвориться, что ей это интересно.

– Ха! Чуть больше, чем встречаемся, – насмешливо проговорил он.

Андреа демонстративно подняла левую руку и взвизгнула, когда большой розовый бриллиант, который, как на восемьдесят пять процентов была уверена Мак, был фальшивым, сверкнул в луче флуоресцентного света люстры.

– Мы собираемся пожениться! Сюрприз!

Мак знала, какой реакции от нее ждут, только не могла взять себя в руки. Мать была не одинока. Нетрезва. Она только что нашла себе мужа, неважно, какого по счету, и, вероятно, хотела надавить на Мак, чтобы та сделала ей свадебный подарок. А Мак бог знает сколько времени оплачивала ей аренду дома.

– Итак, я думала, что было бы романтично поехать на медовый месяц в Мексику? – начала Андреа и посмотрела на Мак, сложив руки под подбородком и склонив голову набок.

Вот он, вопрос.

В тесной комнате было слишком жарко. Резкий свет подчеркивал глубокие морщины на лице матери, вокруг глаз и на лбу. Ее кожа, когда-то свежая и привлекательная, теперь приобрела землистый оттенок.

– Подлить тебе, медвежонок? – предложил Тони, качнувшись к бутылке с вином.

– Ты всегда знаешь, как угодить девушке, – хихикнула Андреа.