Весь день раненый пролежал спокойно, вечером я сменила ему повязки. Состояние раны не внушало мне опасения, края ее постепенно смыкались, но было неизвестно, в каком состоянии внутренние органы. Эйвота не отходила от незнакомца, поддерживала его голову, когда я, разомкнув губы, вливала в них смешанное с укрепляющим отваром подогретое вино.

— Знаете, госпожа, — неожиданно сказала Эйвота, — а ведь я вспомнила, где видела его раньше. Помните нормандских рыцарей, приезжавших в церковь Святого Дунстана и пристававших к вам?

Я всмотрелась в лицо раненого. Нет, я его не припоминала. Из тех наглецов мне помнился только белобрысый рыцарь, оскорблявший меня.

Однако на следующий день в Тауэр-Вейк прибыли мои соседи из Ньюторпа — Альрик с Элдрой, старый дед Торкиль, их челядинцы. И едва я увидела их, сразу поняла: что-то случилось.

— Позволь, Гита, моей семье и слугам пока пожить у тебя, — попросил Альрик.

По одному виду Альрика было понятно — произошло несчастье. Он умчался сразу же, ничего не поясняя. От Элдры я тоже ничего не могла добиться, она отворачивалась от меня, плакала. А тут еще дед Торкиль то и дело начинал выкрикивать старый саксонский клич, а на его голове был свежий кровавый рубец. Только от их челяди я узнала о случившемся. И ужаснулась. Этой ночью нормандские воины Нортберта де Ласи неожиданно напали на Ньюторп. Жгли, убивали, и хотя мужчины оборонялись, набег оказался столь неожиданным, что организовать достойный отпор они не смогли. И теперь на месте крепкой усадьбы лишь пепелище.

Понимая, что за этим последует, я была напугана. И до боли было жаль бедную Элдру. Во время набега ее изнасиловали на глазах у Альрика, который ничего не мог поделать.

Утрэд сказал, что надо разослать людей, упредить всех о деяниях де Ласи. О сэре Нортберте давно шла дурная слава, но чтобы он пошел на такое…

— Эдгар Армстронг во всем разберется, — сказала я с неожиданной уверенностью.

— Ага, — скривил в усмешке рот Утрэд. — Эдгар. Или мы — саксы.

Я почти осязала в воздухе угрозу восстания. И это пугало.

Вечером того же дня в Тауэр-Вейк прискакал с большим отрядом Пенда. Я не виделась с ним с тех пор, как еще летом он несколько раз наезжал ко мне, справлялся от имени моего опекуна, не нужна ли помощь. Пенда не знал, что я жду ребенка, и я не хотела, чтобы он проведал. Поэтому я вышла встретить его, закутавшись в свой широкий лиловый плащ.

Пенда был вооружен с головы до ног. Сказал, что в графстве неспокойно, люди взялись за оружие, и граф прислал воинов, дабы они заблокировали все подъезды к Тауэр-Вейк. Я подумала об Эдгаре с благодарностью. Он заботится обо мне… вернее, исправно выполняет свой долг опекуна.