- Странно…

- В Мюнхене обрюхатил соседскую вислоушку, хрен знает, как к ним попал. Мне потом чуть счет не выставили.

- Ты таскал его в Мюнхен?

- Ну… так получилось… Не оставлять же было…

- Логично… - Алиса снова улеглась и повернулась к Илье спиной. – Прости, что разбудила.

- Ничего. Спи.

Макаров лег боком, так, что она снова оказалась прижата к его груди. И едва ощутимо поцеловал ее затылок.

- Спи, - снова шепнул он.

И она засыпала, чтобы снова проснуться. В ногах переваливался с места на место Францевич, от рук Ильи было жарко. И все же, проваливаясь снова в дрему, она уже не различала где явь, а где сон. Только дыхание слышала возле своего уха. Оно было приятным. На нем сосредотачивалась, не понимая, спит или нет. Изменчивое дыхание, похожее на дуновение ветра. Ветер был теплым и мягким. Он подхватывал ее и уносил в небо, которого она так давно не видела. Только что-то бесконечно тревожило – где-то на земле, куда Алиса возвращаться не хотела. Кажется, то был голос. Он пробирал до дрожи, мучил ее, заставлял снова испытывать тяжесть, какая есть только в настоящем мире, далеком от снов и от неба.

«Спишь? – шептал голос возле ее уха. – Не слышишь, Алька? Ну, спи… я знаю, что не слышишь… я бы все на свете отдал, чтобы услышала…»

Потом еще долго казалось, что голос продолжает шептать, но слова разобрать было уже невозможно. На рассвете ей удалось заснуть крепко – больше не слышались звуки, перестал ворочаться Францевич. Она успокоилась. Видела сны – разноцветные, переливающиеся, как мыльные пузыри у уличных аниматоров.

В комнате было светло, когда она проснулась. Сквозь тонкие шторы легко проникало неяркое солнце. Алиса не сразу поняла, где она. Чужие стены, чужой запах. И морда Францевича на подушке. Она и вернула ее к действительности.

Прислушалась. Илья определенно спал. Она выскользнула из-под одеяла, подобрала рубашку и, почти просочившись сквозь оставленную ночью котом щель, быстро спустилась вниз. Пока осматривалась в коридоре, в ногах очутился громко урчащий Францевич.

- Сейчас кухню найдем, там наверняка твоей еды валом, - сказала ему Алиса и открыла дверь, показавшуюся ей наиболее подходящей.

Она угадала. Огромное, напичканное техникой кухонное царство, в центре которого суетилась женщина неопределенного возраста и невысокого роста в кружевном переднике кофейного цвета.

- Доброе утро! – поздоровалась Алиса, входя. Вторым голосом мяукнул Францевич.

Женщина быстро обернулась, окинула вошедших взглядом и позволила себе вежливо улыбнуться.

- Доброе утро, - проговорила она, открыла холодильник и вынула оттуда банку кошачьих консервов. Открыла, высыпала в миску кота. Тот громким и внятным «миааааауууу!» выразил свою признательность, и на кухне стало раздаваться задорное чавканье. Домработница разогнулась и не менее громко и внятно, чем Францевич, представилась: