«Акции он Громову продал, представляешь? Не ей, она ни при чем. Разве что спит с обоими и нашего облапошила… Но бред же, Валь! Я не знаю, чего она хочет! Я впервые в жизни не знаю, чего хочет человек, с которым приходится иметь дело».

«А я уверена, что она при чем! Еще как при чем! Она появилась – и Илья снова слетел с катушек», - зло выкрикнула Валентина Павловна и следующим утром ехала к сыну с твердым намерением поговорить, выяснить и раскрыть ему глаза.

- Где он? – спросила она у Василисы, открывшей ей дверь.

- В кабинете, Валентина Павловна, - растерянно ответила Василиса, растеряв слова приветствия.

Туда и влетела Макарова, жалобно выдохнув:

- Илья! Ну почему снова она?!

Макаров поднял глаза от экрана ноутбука, за которым проводил последние сутки, систематизируя в папках информацию по «Sky Tower» и скидывая актуальное на флешку, чтобы передать ее Юре Тё – через Мышь. То, что мать близка к истерике видно было невооруженным взглядом. Он быстро кивнул на диван и коротко спросил:

- Чаю твоего любимого заварить?

- Не надо, Илья, пожалуйста. После всего – не надо отговариваться от меня чаем.

Несколько мгновений он рассматривал лицо Валентины Павловны, потом тяжело вздохнул, признавая тот факт, что она – знает. А еще он двенадцать лет признавал вину перед ней за то, что она была человеком, который вынимал его из петли. Наверное, потому и пытался все это время делать так, чтобы это оказалось не зря. Не получилось. Не вышло.

Макаров встал из-за стола, обошел его, присел на столешницу напротив матери и тихо сказал:

- Я ее люблю.

Она отпрянула от него и присела на диван. Сделала глубокий вдох.

- Я знаю. Знаю! Но она этим пользуется. Неужели ты этого не понимаешь?!

- Все люди пользуются друг другом. Поверь, здесь не так, как кажется.

- Кажется? Да можно и без «кажется». Ты ведь знаешь, чья она жена?

- Знаю.

- И то, что дочь у них – знаешь.

- Мама, я был у них дома во Вроцлаве. Вряд ли ты можешь открыть мне что-то новое.

- Могу! Она гуляла от тебя уже тогда! С ним, с Никитой.