Лида ни в коем случае не может допустить этого. Панический, всепоглощающий страх за жизнь маленького существа в ней, затмевает все. Она готова терпеть любую боль, любое насилие. Только чтоб не навредить. Чтоб не сделать хуже. 

Поэтому она не сопротивляется, когда он обнимает ее, когда пытается поцеловать, когда слюнявит грудь и шею, бормоча гадости о своих чувствах. 

Расписной хотя бы не болтал. 

Просто брал, что хотел. Делал, что хотел. Не пытаясь выстроить иллюзии, не пытаясь убедить ее в каких-то своих мифических чувствах. И, по-своему, был даже нежен. Довольно часто. 

Мысли о Владе привычно вызвали легкое томление в животе. Лида нахмурилась. Неприятно, когда тело так реагирует. На насильника. На жестокого, грубого человека, принуждающего ее  к сексу. Это словно предательство. 

И, хотя Лида подспудно ждала,что Влад найдет ее и избавит от этого зверя, мозг все равно не желал воспринимать его, как защитника. Только как захватчика. Как меньшее из зол. 

Пальцы находят выемку, за которую можно зацепиться. 

Лида выдыхает, старается ухватиться крепче, и подтягивается. 

Но хлипкая ножка стула подламывается, и Лида, какое-то время повисев на скрюченных пальцах, падает вниз. 

Сверху на нее летит стул. 

Лида судорожно хватается за живот, ощупывает его, лежит, боясь пошевелиться. Боясь внезапной боли. 

Синяк на виске от стула и отбитый бок не в счет. Главное - там, внутри. 

Полежав немного, Лида тихонько встает и идет к кровати. 

Слезы помимо воли текут по щекам. Она никогда отсюда не выберется. 

Остаток дня Лида лежит на боку, не шевелясь. Ее накрывает какая-то отчаянная апатия, как в случаях, когда он распускает руки. Лида вяло задумывается, почему она именно так реагирует на его прикосновения. Ведь когда Влад трогал ее, тоже против воли, Лида боролась. Сначала, по крайней мере. Уговаривала. Убеждала. Упрашивала. Бесполезно, конечно же. 

А ведь он такой же зверь, как и этот маньяк. Понимание не оглушает. Оно всегда где-то было, внутри, в сердце. 

Влад такой же. Разве что не бьет. А так… 

Лида плачет, жалея себя, свою глупую жизнь, свои смешные детские мечты о семье, детях, достатке, спокойствии. Любви. 

Ничего у нее не будет. От одного зверя  попала к другому.

Что тот зверь делал с ней все, что ему в голову приходило, приручал к себе, гладил, как кошку, за хорошее поведение, не спрашивая, чего же она хочет, о чем она мечтает, о чем она думает.