Она ушла, изо всех сил хлопнув дверью, а Алов еще долго не мог собраться с силами и встать с кровати.

По дороге на Красную площадь ему стало совсем плохо и, решив не идти на демонстрацию, Алов отправился к себе на Лубянку.

2.

Войдя в кабинет, он составил вместе три стула и завалился спать. Но сон не принес ему облегчения: Алова то и дело сотрясали приступы кашля, к которым добавилась страшная мигрень. Он чувствовал себя так, будто внутри его черепа катался металлический шар.

В кармане у Алова лежала датская таблетка, завернутая в бумажку, – она могла ненадолго прекратить его страдания. Жарков в свое время привез Алову целую упаковку, и тот растягивал ее как мог – в последнее время в аптеках Мосздравотдела с лекарствами было совсем туго.

Принять таблетку или на всякий случай сохранить ее до чистки?

Выкурив две папиросы подряд, Алов взялся за корреспонденцию. Дурацкие письма, отчеты, ерунда всякая… Последним шел вскрытый конверт из Минска, на котором рукой Драхенблюта было написано: «Срочно разберись!»

Это был протокол допроса некоего Элькина. Тот пытался пересечь государственную границу СССР, но проводник оглушил его и ограбил, а утром перебежчика обнаружил пограничник Заколкин и его служебная собака Лютик.

Нарушителя направили в минское ОГПУ, и во время допроса выяснилось такое, что белорусы тут же связались с Москвой.

Элькин утверждал, что за границу его отправил бывший белогвардеец Клим Рогов, который притворяется корреспондентом «Юнайтед Пресс», а на самом деле работает на китайскую разведку. Ниже приводился рассказ о том, как тот осуществлял шпионскую и вредительскую деятельность на территории Советского Союза.

У Алова все аж задрожало внутри. Господи, он чуть не проспал такое важное дело – ведь Рогов завтра уезжал из Москвы! Хорошо еще Драхенблют укатил на празднование годовщины Октября и не вызвал к себе Алова с докладом. Иначе это был бы такой провал, после которого его запросто могли выгнать из органов!

Алов схватил телефонную трубку и принялся названивать дежурному.

3.

Мистер Оуэн самолично приехал на празднование одиннадцатой годовщины Октября, и Клим передал ему все документы и ключи от «Машки». Новый корреспондент «Юнайтед Пресс» должен был прибыть в Москву через две недели.

На прощание Клим устроил вечеринку для журналистов, съездил к Вайнштейну и цензорам и заглянул к немцам, велев отцу Томасу ждать хороших вестей.

До отъезда оставались целые сутки, но Клим уже собрал вещи. В квартире было пусто, на полу валялись обойные гвоздики, а на подоконниках стояли пустые аптечные пузырьки и скрученные из проволоки вешалки: Капитолина решила загнать их старьевщику хоть за несколько копеек.