— Господи, прекрати, — бессильно прошептал Джеймс.

Майкл давил на его член ладонью, чувствуя жар под пальцами.

— Я бы вылизал тебя, как ты любишь, — продолжал тот, запуская руку глубже, чтобы обхватить весь ствол. — Везде. Я помню, как ты пищал, когда я засовывал тебе язык в…

— Майкл!.. — звенящим и хриплым голосом воскликнул тот.

Майкл без церемоний содрал с него джинсы, оставив их у лодыжек, подтолкнул к мягким тюкам шерсти. Джеймс споткнулся, едва не упал. Майкл подпихнул его, заставляя лечь на них грудью, рухнул на колени сзади. Джеймс судорожно дышал, пряча лицо в парусину, что-то бессвязно мычал. Майкл прижался к его голой заднице, торопливо расстегнул бриджи, раскатал по члену презерватив, добавил смазки.

— Держись, моя девочка, будет немного больно, — предупредил он.

— Я тебя ненавижу, — мучительно простонал Джеймс и осекся, хватая воздух, когда Майкл надавил, придерживая себя рукой.

От жара и тесноты у него кружилась голова, перед глазами плавали пятна. Он хотел бы сдержаться, продлить, он хотел бы, чтобы сердце не частило, как неисправный мотор, но не мог, и не останавливался, резко и быстро вбиваясь в белую задницу. Джеймс кусал себя за руку и мычал, кусал Майкла за пальцы, которыми тот дотянулся до его рта, облизывал их, содрогаясь от коротких толчков, забирал пальцы в рот до хрипа. Майкл кончил первым, и очень быстро. Джеймс протестующе застонал, когда тот отстранился, но Майкл всунул в него пальцы, погладил, намекая, что просто так не оставит. Наклонился, прижимаясь к спине, шепнул:

— Я бы хотел, чтобы в тебе было мокро не от смазки, а от меня.

Джеймс застонал в голос, сжал задницу, подмахнул. Кончил, до костяшек насаживаясь на три пальца, забрызгав парусину своей спермой. Обмяк, горячий и вздрагивающий. Майкл освободил его, вытер смазку, оставшуюся на пальцах, подолом своей рубашки. Подтянул штаны, привалился рядом. Джеймс, вытирая глаза, выпрямился, шатаясь. Он рвано дышал, будто после долгих слез. Майкл погладил его по голому бедру, пока тот не подтянул джинсы и не застегнулся.

— Ты помнишь, что мне сказать, — сипло сказал Джеймс и кашлянул, прочищая горло.

— Я и не забывал, — сказал Майкл.

Они привалились друг к другу, обхватились руками, сидя на полу под тюками шерсти.

— Знаешь, — после молчания сказал Джеймс. — Я не думал, что все будет так. Я готовил себя к другому. Я думал, мне придется смотреть на то, как ты увиваешься за другими. Бегаешь за всеми подряд. Я выращивал на себе броню, чтобы ничего не чувствовать, не ревновать. Я был уверен, что ты забыл меня. Но когда… там, в «Киприани». Когда ты повернулся. И я увидел, как ты на меня смотришь. Я не был готов к этому. Я смотрел на тебя, пока ты еще не знал, что я здесь. Как ты разговаривал с людьми, как ты вел себя. Как ты изменился. Стал красивым, — Джеймс привалился головой к его плечу, погладил по груди. — А потом ты увидел меня — и тебя словно подменили. Ты стал отвратительным. Неприятным, это даже не то слово… не неприятным. Ты был пьяным чудовищем.