— В рамках патриархального института брака это действительно может выглядеть странно, — уклончиво согласился Винсент.

— Но так уж сложилось, — он развел руками. — Так бывает. Очень редко, но так бывает. Пойми, Майкл, — он чуть наклонился вперед, поставил локоть на колено. — Больше всего я хочу, чтобы он был счастлив. И если бы я видел, что он будет счастлив с тобой — я бы его отпустил. Он не уходит к тебе не потому, что я держу его. Я не держу. Я был готов отпустить его еще тогда, когда мы начали этот проект. Но для него нет места в твоей жизни. И Джеймс пытается поступить правильно — так, как было бы правильно для большинства. Отказаться от любовника, вернуться к мужу. Но что, если мы все — не «большинство»? У нас сложилась уникальная ситуация, ему нужны мы оба. Так почему мы не можем договориться о том, что устроит нас всех?

— А тебя-то что в этом устраивает? — с подозрением спросил Майкл.

— Меня, — резко начал Винсент, сжав кулак, но тут же заставил себя расслабиться и продолжил прежним родительским тоном: — Меня устраивает то, что он перестанет разрываться между нами. Он по-прежнему будет со мной, но он перестанет стыдиться своих чувств к тебе. Я хочу перестать жить в неизвестности, что будет дальше, кого он выберет.

Майкл взялся за голову, прочесал пальцами волосы. Ситуация была настолько дикой, что ему казалось — он перебрал с веществами, что в последний раз, еще перед отлетом, это был не кокаин, а ЛСД, грибы, какая-то настолько мощная хрень, что сейчас он валяется в бэдтрипе на полу у себя дома, а не ведет светский разговор с мужем Джеймса.

— Почему ты меня не ненавидишь? — спросил он, снизу вверх глядя на Винсента.

— А кому будет легче, если я начну тебя ненавидеть? — спокойно спросил тот. — Джеймс будет меньше любить тебя, если я буду тебя ненавидеть? Майкл, ненависть — это варварство. Я видел твои фильмы. Я вижу, что он нашел в тебе. Я знаю его — полного мудака он бы не полюбил. Пойми… — он вздохнул. — Я посвятил всю свою жизнь тому, чтобы отыскивать таланты. Отыскивать в людях эти божественные искры, помогать им раскрыть себя. В тебе это есть. Ты талантлив. И я не могу ненавидеть это. Я сам не обладаю тем, что есть у тебя или Джеймса. Ты несешь на экран все, что в тебе есть — неприятное, уродливое, жуткое. Но еще и прекрасное, чистое, тонкое. И я слишком ценю это, чтобы ненавидеть тебя.

Майкл проморгался, протер глаза. Винсент разлил им остатки вина, давая ему время переварить все эти признания.

— И ты думаешь, мы сможем нормально общаться?.. — с сомнение спросил Майкл. — Ты и я?..