— Но я восхищаюсь тобой, — глухо сказал Винсент.

— Спасибо, конечно, — с улыбкой ответил Майкл. — Но все, что я могу тебе дать — это сочувствие. А оно у тебя и так есть, прямо сейчас.

— Слышу слова человека, который прошел «двенадцать шагов», — вздохнул Винсент.

— Правда в том, что я действительно их прошел, — сказал Майкл. — Может, тебе тоже стоит?

Винсент промолчал. Потом отстранился, улегся на диван, подобрав колени. Майкл нашел в одной из комнат какой-то плед, укрыл его и сел рядом.

— Моя семья его обожала, — невнятно сказал Винсент. — Все его обожали. Они были так счастливы, когда узнали, что мы поженимся. Я не знаю, как им теперь сказать…

Майкл похлопал его по плечу, поправил плед.

— Он так помогал мне, — пробормотал Винсент. — Во всех семейных делах. Ухаживал за стариками. Я с ними вырос. Родители были в разъездах, я все детство провел у деда. Он рано умер, осталась бабуля Нанет… Не знаю, кто за кем больше присматривал, я за ней или она за мной. Она все теряла — свои лекарства, очки, ключи, деньги… Мы шли гулять и терялись в городе, мне приходилось искать дорогу. Она обожала меня, но ей было почти девяносто, а мне — всего десять. Мы заботились о ней до ее последнего дня. Это был мой долг, но Джеймс помогал мне справляться. Развлекал ее, слушал, заботился…

Голос Винсента становился все тише, пока наконец не прервался. Майкл посидел с ним еще минуту, убедился, что спит. Потом встал, пошел искать по чуланам совок и щетку — чтобы не оставлять на полу цветочный разгром.

Когда Винсент утром добрался до кухни, вид у него был больной и помятый.

— Мой тебе совет, — дружелюбно сказал Майкл, глянув на него, и подцепил лопаточкой на сковородке румяный бекон, чтобы перевернуть, — хочешь надраться — бери что-нибудь покрепче. Водку, ром, виски — никогда не бери вино, похмелюга страшная.

Винсент стоял, держась за косяк, с усилием фокусируя взгляд на Майкле.

— Думаю, мне нужен кофе, — хриплым голосом сказал он и откашлялся сухим горлом. — Ты не мог бы сделать?..

— Тебе нужно поесть, — уверенно сказал Майкл. — Потом можно кофе.

— От слова «еда» меня начинает мутить.

Винсент сел за кухонный стол, обхватил себя руками и поежился. Майкл поставил перед ним банку маринованных огурцов, скрутил крышку:

— Пей.

Винсент в замешательстве поднял на него глаза:

— Что пить?.. Огурцы?..

— Маринад, — подсказал Майкл. — Отличное средство, прекрасно прочищает мозг. Поверь профессионалу.