Я подробно описала симптомы.

— Это мигрень, — констатировал он.

— Но голова-то не болит!

— Не важно! Все, что ты описываешь, бывает при мигрени.

Он положил ладони мне на голову, с силой надавил на ключевые точки.

— Ну что, проходит?

— Пока нет. Но тяжесть ушла.

— Скоро пройдет.

— И я буду видеть?

— Ты не ослепла, у тебя просто мигрень.

— А когда она кончится?

— Выпей баралгин, — посоветовал Антон, хрустнул упаковкой и сунул мне в рот что-то нестерпимо горькое.

— А запить?

— Разжуй и проглоти! — скомандовал он, и я послушно разгрызла таблетку.

Зрение вернулось поздно ночью, когда предметы вдруг выскочили из небытия и начали складываться в контуры, а затем и в детали. Мой левый полуслепой от рождения глаз, не слишком потерявший в период затмения, с интересом воззрился на мир, впервые ощутив свое наличие.

Все утро я провалялась в постели и, открывая глаза, каждый раз замирала от страха, боясь обнаружить лишь тусклую рябь. Алиса запрыгивала ко мне на кровать и с криком «Сколько?» совала пальчики под самый нос. Ее явно забавляло, что с такого близкого расстояния я не могу их посчитать.

— Кто там? — хохотала Алиса, заглядывая мне в самый глаз, а я щекотала ее ресницами, чем вызывала новый приступ смеха.

Ближе к вечеру мне позвонили, и хриплый голос в трубке положил конец всем надеждам на мирные выходные: