— Послушай, если они не входят, значит, у них нет приказа. Давай попьем чаю, а? — попросила я мягко.

— Ты наливай, а я сейчас вернусь, — ответил он и затрусил на выход.

Пока я заваривала чай, Митька сбежал. Я догнала его на улице.

— Мить, ты куда?

— Настало время прогуляться.

— А что ж ты не оделся?

— Некогда. Нужно срочно уходить, — буркнул он и свернул на бульвар.

Я поскакала рядом с ним и попыталась кинуть шарф ему на плечи, но Митька ловко увернулся и прибавил ходу.

Через час такой беготни меня начало мутить.

— Пошли домой! — заныла я, — Сейчас приедет Люся Николаевна, а дома — никого.

Тут Митька резко сбросил газ, остановился как вкопанный:

— Маман? Зачем маман? Тоже завербована?

Воспользовавшись передышкой, я ухватила Митьку за рукав:

— Она везет нам пирожки, твои любимые, с капустой.

— Не буду я их есть! Ее подослали! — рявкнул Митька, пускаясь в карьер.

Я набрала побольше воздуха и выпалила вслед:

— Пойдем домой, дождемся маман и зададим ей все твои вопросы!

— Точно! — обрадовался Митька, — Надо ее допросить!

Он развернулся на ходу и поскакал в обратном направлении.

У дома он остановился, принюхался, толкнул меня в подъезд, огляделся по сторонам и прыгнул вслед за мной. Я уже поднималась по лестнице, когда Митька метнулся обратно, выглянул из подъезда, отпрянул в ужасе и полетел наверх. Опередив меня на два пролета, он что-то крикнул про ключи и начал шарить по карманам. Я тут же вспомнила свои ночные бдения и, глотая ступеньки, припустила за ним. В квартиру мы ввалились хором.