Пока Аполлоныч давил мне живот и стегал единственный шов, педиатры возились с ребенком.

— Ну, что же вы, папаша! Включайте камеру! — рассмеялась акушерка, — Такое больше нигде не покажут!

Антон нацелил объектив, и я поняла, что малышу обрезают пуповину.

Я снова стала мамой.

Крохотное чудо дрыгало ножками, возмущалось и мерзло, пока проворные руки пеленали его и укладывали мне на грудь. Здесь, в коконе любви и тепла чудо успокоилось, посопело, покряхтело да и заснуло. Сестра, подождала, пока Антон снимет наш умиротворенный дуэт, и тихонько сняла малыша с моей груди. Антон с гордостью похлопал по камере.

— Я заснял вашу первую встречу, а еще, как отрезали пуповину и надевали метрику.

— Ты — просто герой, — улыбнулась я, — а теперь иди, поспи.

— Ладно, только принесу девчонкам шампанского.

— До завтра! — прошептала я.

— Уже завтра, — улыбнулся Антон, — Уже десять минут как завтра…

Ход белой королевы

Ход белой королевы

Из роддома Антон привез нас на квартиру к матери. Большая светлая комната, бывшая Лерина спальня, дышала чистотой. Стараньями Антона наш новый интерьер казался милым и интеллигентным. Английский гобелен заменил собой цветастые обои, разившие наповал раскидистыми лопухами. На месте рыжего кислотного паласа лежал добротной выделки ручной ковер. Ядовитая палитра ушла в небытие. Аляповатые шатры, портреты голых девок отшвартовались на помойку, а стены облегченно вздохнули, освободившись от скверны. В квартире появилась красивая мебель, на окнах — шторы деликатных оттенков. Крохотная колыбель, пеленальный столик и стопка отутюженных пеленок смотрелись трогательно и душевно.

С нашим появлением квартира ожила: Алиса обживала свою комнату, где на новеньком письменном столе то в одном, то в другом порядке раскладывала книжки и тетрадки, Зося болталась по комнатам, заглядывала во все углы, вынюхивала запахи. Когда ей наскучило это занятие, она встала на задние лапы, прислушалась, сгруппировалась и мягко спружинила в детскую кроватку. Тут злые люди накинулись на бедное животное и выдворили его из комнаты. Зося страшно удивилась — ведь до сих пор ей дозволялись вылазки любого масштаба. Задрав хвост, она гордо протопала к миске, чтобы закусить этот странный инцидент.

В тот же день явилась патронажная сестра, цепким взглядом окинула наш интерьер и стала сетовать на низкую зарплату.

— Смотрите, беленький! — воскликнула она, увидев Малыша.

— А что такого? — обиделась я.

— Да вы не подумайте, просто сейчас это редкость. Последнее время хожу только к черненьким.