Так и пришлось блюсти «вот это цыц» до самого конца поездки.

* * *

Ваня ожидал, что Саф скажет что-нибудь по поводу болезни его отца, но та подрулила к дому Гордеева-старшего, не сказав ни слова. Впрочем, она и после этого не заговорила, что навело Ивана на мысль. Ульяне было очень неловко сидеть с ним рядом после, фактически, отказа от продолжения отношений. Как она там сказала? Не может притворяться, что готова строить будущее, зная, что теряет ребенка? Что ж, Алексей сопит на заднем сидении, убаюканный долгой и скучной дорогой. Теперь ей придется придумать новую отговорку или старательно избегать неловких тем.

— Давай говорим, — предложила она, припарковавшись у Ванькиного дома.

Прежде чем начать, они неловко потоптались около подъезда.

— Сергей обещал передать мне опеку, — наконец, начала Саф.

— Да, я понял, — кивнул Ваня, засовывая руки в карманы.

— И передал дело о разводе в суд и в скором времени уезжает в Москву…

Плохая была тема. Иван не знал, как реагировать на такие слова. Новость могла бы быть хорошей, согласись Саф быть с ним, но Ваня предлагал, и не раз. Гордость не позволяла предпринимать что-либо снова.

— Ты ведь не знала об отце? — спросил в попытке перевести разговор в другое русло.

— Господи, нет конечно! Я бы сказала. Это тебе отец сообщил? Как-то на него непохоже.

— Новийский, — помявшись, признался Иван.

— Н-новийский? — хрипло переспросила Уля, будто не могла поверить ушам.

Ах да, она разводится с мужем, он не помог ее сестре, но все равно хороший. Ванька и рядом не стоял. Скрипнув зубами от досады, он взглянул в сторону подъезда. Так захотелось уйти. И все же он заставил себя задержаться.

— Поговори с отцом, пожалуйста, пусть пойдет лечиться, — попросил он Саф.

— Но… я бросила его, когда он заболел. Он винил меня и злился, я должна была догадаться, что что-то тут нечисто. Он мне платил огромные деньги в надежде, чем я его не оставлю. А я вот ушла. Какое у меня право указывать твоему отцу, что делать? — Она замолкла, смутилась и попробовала зайти с другой стороны. — Это ты можешь.

— Да ни черта я не могу, — взорвался Ванька. — Он сказал, что не собирается рисковать компанией ради возможности провести в одиночестве дополнительную пару месяцев.

— Так найди способ убедить его в том, что он будет не один! — воскликнула она, будто само собой разумеющееся.

— Слушай, Саф, это работает с маленькими детьми и девочками вроде Лоны. Нельзя переубедить взрослого мужчину словами, что он будет не один. Нужно что- то большее.

— Я с тобой согласна, — кивнула Саф. — Но я не о словах говорю. Вспомни Маню, о которой я писала. Она тоже не желала подвергать себя химиотерапии, потому что ей время не было нужно. Это сложный выбор, неоднозначный, а иногда неочевидный для посторонних.