Пусть Ванька с отцом не общался, но ощущал его присутствие тенью за своей спиной. Он не один раз называл фамилию «Гордеев», видел на лицах людей узнавание и, несмотря ни на что, гордился. Не будь этот человек его отцом, Ванька бы им восхищался. Талантливый юрист, прирожденный бизнесмен и редкий проныра, такого помимо воли начнешь уважать. Просто плохой отец. Но и Ванька больше не ребенок, ему не нужно завязывать шнурки. Не проще ли было бы отказаться от роли его сына и попытаться стать кем-то другим? Теперь уж поздно сожалеть.

— Какой сюрприз. Чем обязан? — проговорил его старик, увидев Ивана на парковке около машины.

Ванька молча оценивал отца и ужасался. Пару раз он видел фото своего старика в газетах, но в реальности картина оказалась иной. Гордеев-старший не просто поседел и приобрел пару десятков морщин, он… сдулся. Тот стержень, который заставлял отца держать спину ровно и всегда отвечать ударом на удар, будто испарился. Его было попросту не узнать.

— У тебя рак? — в лоб спросил Иван.

— Час от часу не легче. — Гордеев-старший скривился и досадливо цокнул языком.

— Ты пришел обняться на прощание?

— Почти. Пришел пригласить тебя выпить.

Гордееву-старшему это явно не понравилось. Он несколько секунд молча смотрел на сына, и за это время Иван понял, что заблуждался. Болезнь могла сломить тело, но не волю этого человека. Ванька буквально увидел момент, когда отец решил ответить отказом.

— Я надеялся, что ты изменился, но ты все такой же сентиментальный сопляк.

Раньше это очень обидело бы Ивана, но не теперь. Не после того, как он увидел изнанку жизни людей, не умеющих признавать собственную неправоту.

— Что ж, я горжусь тем, что я сентиментальный сопляк, — пожал он плечами. — И лучше выслушаю кучу оскорблений, чем буду жить, зная, что не попытался помириться с отцом под конец его жизни. Я изменился. Просто я не стал черствым ублюдком вроде Новийского, каким меня хотел видеть ты. К слову, ты и сам не сильно поменялся. Все еще считаешь недостойным со мной выпить, — сказал и, не сдержавшись, сплюнул.

В ответ на это заявление Гордеев-старший поджал губы и двинулся к машине. Ванька расценил это как добрый знак и просто последовал примеру отца.

— Что там с Сафроновой и ее ребенком?

— Если Новийский не соврал, то вернет ей мальчишку уже сегодня, — лаконично ответил Иван. Он старался сказать это максимально нейтрально, но, видно, не удалось.

— Звучит так, будто вы не общаетесь, — заметил отец, заводя машину.

— И не без причины.

Острый взгляд заставил Ваньку отвернуться. Ему не нужна была ни жалость, ни новые обвинения.