Антон заехал за мной вечером и подарил роскошный букет из белых

тюльпанов. Меня с головой захлестнули чувства. Так приятно было просто почувствовать себя женщиной! Тюльпаны, а не банальные розы, – вот самые красивые цветы на свете! Настоящие символы любви. Чистые, нежные, хрупкие. Так уютно было держать его за руку, направляясь к машине. На этот раз он был за рулем черного «Мерседеса». И я даже присвистнула.

После театра парень признался, что никогда еще так не смеялся. Во всем были виноваты мои комментарии к действиям на сцене. Несмотря на этикет, не могла удержаться. Было действительно весело: и смотреть, и обсуждать происходящее. А еще меня пьянил запах его духов – свежий, древесный. С нотками сосны и кипариса.

А его взгляд… Сияющие всеми оттенками зеленого глаза были бесподобны. От их света внутри все теплело, коленки переставали дрожать от нервного напряжения, мышцы расслаблялись. Он смотрел пристально. Смотрел так нежно, что пробирало до самых косточек. Вот почему мне было уютно, и почему так хотелось флиртовать и смеяться.

Этот парень казался золотом. Был обходителен, заботлив, очень внимателен к мелочам, но при этом не сыпал красивыми словами, чтобы пытаться очаровать меня. Я была бы законченной лгуньей, если бы не сказала самой себе, что Антон мне нравится, но когда он, как бы невзначай, положил на край кресла руку ладонью вверх, вдруг поняла, что не смогу положить на нее свою.

Там, в темноте зала, украдкой смотрела на него и пыталась представить себе, как это – лечь с ним в постель. Он был бы очень

нежным и приятным. У него терпкие горячие губы и сильные руки. Он бы

взял меня на руки, отнес в постель, и все бы кончилось хорошо. Очень хорошо… Представила себе его голое тело. Темные волосы на груди, широкие плечи, крепкие ягодицы. Он погладил бы меня по щеке, прикоснулся губами к моим векам, прошептал бы, что любит…

Неужели, так бывает?

Наверное, да. У нормальных людей.

По пути домой Антон рассказывал мне про свою жизнь, семью, работу. А мне нравилось наблюдать, как он уверенно ведет машину. Так же и я могла бы быть за ним, как за каменной стеной. Нужно было лишь привыкнуть к нему, постараться полюбить. Мой спутник говорил со мной так, словно до меня у него никого и не было: никаких рассказов про бывших девушек, никакого темного прошлого. Все прозрачно и понятно. Чем-то он даже напоминал мне моего отца.

– А знаешь, что сказал папа, когда вернулся из твоего ресторана тогда, в апреле? – Спросил он, подъезжая к моему подъезду.

– Ой, – моментально покраснела, – не напоминай. Мне до сих пор