что не могу такое сделать с Сашей. Как бы он не поступил со мной, я не

могла сегодня изменять ему с этим мужчиной. Это было бы чересчур коварно.

Антон дарил мне цветы, ухаживал, сразу расставил точки над «i»,

предложив встречаться, а Саша проигрывал ему во всем: и своим пренебрежением, и разгильдяйством. Но только он делал меня счастливой, только он был единственным, нужным, родным.

Наваждение.

Проклятие.

Наказание…

Я принялась нервно намыливать голову, чтобы смыть все ненужные

мысли, разрывающие мозг. Нужно напиться. Чтобы забыть все, чтобы

прогнать его из моей головы. Это не выход. Нет. Нужно успокоиться.

За последние две недели у меня также появилась новая привычка.

Каждый вечер, как и сегодня, я садилась за руль и выезжала за город.

Включала музыку и хоть немного, но оживала. Это становилось моей отдушиной, моим миром, моим способом релаксации. Мне было так хорошо…

Я ехала, откинувшись на сидении, и улыбалась встречным водителям. Загородные пейзажи умиротворяли, конечно, лучше, чем городские. Все эти мелькающие за окном поля, деревья, закаты…

Машина оказалась самым подходящим местом для нас двоих – меня

и моего одиночества. Движение – самое приятное состояние. Музыка –

единственное утешение. Звуки наполняли тело, позволяя ему парить

над суетой и серостью жизни. Музыка была моей - такой же трогательной и

лучистой. Она говорила о том, о чем я сама не могла бы сказать. Каждая мелодия будто давала надежду на будущее, а когда звучали те самые песни, я вспоминала только самое хорошее, что нас с Сашкой связывало.

Душа наполнялась воспоминаниями о наших счастливых моментах. И чем дольше я ездила, тем спокойнее становилось. Сегодня мне впервые захотелось остановиться. Выбрала местечко по душе, притормозила у обочины. Закрыла машину и спустилась вниз по тропинке, ведущей в небольшой лесок. Деревья, пронизанные насквозь солнечными бликами, приняли как свою. Они будто наклонялись вниз, чтобы обнять меня большими пушистыми зелеными лапами и утешить. Они шумели на ветру, вбирая в себя мою боль.