– Вечер. Речка. Прибой. Теплый плед. И мы с тобой. – Выдал

Сашка, видимо, то, что первое пришло ему в голову. – Видишь, уже стихами заговорил. Как я счастлив, что ты сейчас здесь, со мной, моя Ева.

– Я тоже, родной.

В кончиках пальцев покалывало. Его близость ощущалась так остро, что тело буквально изнывало от желания ощутить обжигающее прикосновение. Мы долго и пристально смотрели друг другу в глаза. И наши взгляды были красноречивее любых слов, любых действий. Все мысли на поверхности, все чувства будто на ладони. Он придвинулся ближе, и я ощутила себя на грани. Снова то знакомое чувство: стоишь на краю пропасти и больше всего хочешь упасть вниз, потому что знаешь, что полет будет ослепительно ярким, нестерпимо приятным, обжигающим, наполняющим тебя жизнью.

Теперь я так явственно ощущала его запах. Он был реальным. В нем можно было купаться, окунаться с головой, вбирать в себя. Боже… Он пах так восхитительно. Узнала бы этот запах из тысячи. Не парфюм, не мыло, не одеколон после бриться. Запах мужчины, едва ощутимый, терпкий, такой родной, успокаивающий, мягкий.

Запустила пальцы в его взлохмаченные волосы, прикоснулась лбом к его лбу и почувствовала, как огонь, пылающий между нами, пожирает все мое тело, как распространяется, отключая мысли, заставляя страдать в поисках таких нужных и сильных рук, горячих губ, языка. Выдохнула, чувствуя, как кружится голова, как плывет перед глазами, как пробуждается дикое пламя, которое способны вызвать прикосновения только одного человека на всей земле.

Сашка скользнул рукой к моему затылку и вплел пальцы в волосы. Медленно провел кончиком носа вниз по моей щеке, заставив кожу гореть и плавиться. Тихо выдохнул и осторожно притянул к себе за талию.

Сердце в груди колотилось, как бешеное. Это единственное, что правильно. Единственное, чего хочу. Что избавляет меня от печали. Что дарит крылья. То, чего я ждала всю свою жизнь. Болезненно-сладкая, тягучая пытка, воспламеняющая каждую клеточку тела. Я в ловушке. Клетка захлопнулась. И самый дикий кайф сейчас – это чувствовать себя его заложницей. Таять в этих настойчивых руках, впивающихся пальцами в спину, ласкающих шею, оставляющих огненные дорожки на груди.

Закрыла глаза, шумно втянула носом воздух и попрощалась с остатками разума. Все. Больше не выдержу. Пусть делает со мной, что хочет, лишь бы немедленно. Сил сопротивляться нет.

Услышала, как он нервно сглотнул, и вздрогнула, когда припал горячими губами к моим губам. Его сердце билось гулко, оно будто трепыхалось в груди, как птица. Стучало так громко, что отдавалось у меня в ушах. Хотелось целовать его вечно, не отрываться никогда. Гладить его щеки, шею, волосы. Ощущать эти необыкновенные, долгожданные, самые чувственные объятия, предназначенные только мне. Сливаться воедино, чувствовать его, дышать им одним.