— Вполне. Через полтора часа. Хорошо?

На том окончательно и договорились.

Я решил пойти в Совет Министров. И вовсе не был уверен, что попаду, что называется, прямо с ходу к какому-нибудь ответственному товарищу. В лучшем случае, думаю, примет меня заведующий отделом. Или еще кто-нибудь в этом роде…

Вахтеру, сидевшему в бюро пропусков, я показал свое журналистское удостоверение.

— Проходите, — сказал он.

— А к кому? — спрашиваю.

— В приемную председателя. Там скажут.

Поднялся на второй этаж старинного, добротно построенного особняка. Оказалось, что председателя нет. Один из его заместителей был занят, и меня направили к другому.

Я осторожно приоткрыл массивную, цвета слоновой кости дверь и очутился в просторном кабинете. За дубовым столом сидел бледный большеглазый мужчина. Перед ним возвышался ворох бумаг.

— Можно? — сказал я, перешагнув порог.

Он кивнул. Глаза у него были грустные, а точнее, усталые. Я про себя тут же охарактеризовал его: скучный, сухой чиновник… С тем и присел к столу.

— Слушаю вас, товарищ.

Голос у него глухой, надтреснутый.

Я в двух словах объяснил, кто я, что я и почему побеспокоил… Пока излагал свою просьбу, — «хорошо бы вмешаться в дела скурчинского колхоза и так называемого рыбозавода», — у заместителя председателя в уголках губ медленно зрела улыбка. Чуточку ироническая…

Он сидел в кресле ровно, руки лежали на столе. И все время пытливо глядел на меня. Наверное, ему было под пятьдесят. На голове отличные, вьющиеся черные волосы. Уши слегка оттопырены и бледны…

Он прервал меня:

— А я думал, что вы на море пожалуетесь или на состояние пляжа…

— Почему вы так подумали?

— А как же? Человек приехал отдыхать. Покупаться. Подзагореть.