— Зна-чит… зна-чит… — вдруг споткнулся он на слове, — значит, и мне надо сказать вам «спасибо». Я — вам, вы — мне. И так — бесконечно… Нет, так не надо. Скорее, спасибо вам. Это точнее. Да, да! Если каждый из нас — я имею многих! — выведет на свет божий двух дураков или нерадивых работников — жизнь буквально засверкает, точно радуга.

— Верно! — воскликнул я.

— А вам, дорогой товарищ журналист, я бы посоветовал отдыхать теперь. Все, что возможно… — Заместитель председателя задумался. — Все, что возможно, мы сделаем. Пусть в этом не будет сомнений. Посмотрим, что это за председатели и директора в Скурче!

Я встал. Поблагодарил. Протянул ему руку. Он тоже встал, вышел из-за стола. Продолжал улыбаться — правда, одними только уголками губ.

— Как это полагается? — сказал он. — Как в романах полагается? Такой человек, как вы, должен забросить море, пляж, девушек, родных, плюнуть на свой отдых и ринуться на борьбу со злом. Верно?

— В плохих романах, — сказал я подчеркнуто.

Глаза его сверкнули, словно от задористой, вдруг народившейся мысли:

— И в плохих, и в хороших. Я… я… Я не совсем разбираюсь. Немножко разучился разбираться, где хорошие и где плохие книги. Одним словом, не убивайте свой отпуск, а мы поработаем. За это государственные деньги получаем.

Черт возьми, понравился мне этот товарищ! И я сказал без обиняков, что в плохих романах и чиновников выводят таких, которые не всегда похожи на живых…

— Не льстите, — вполне серьезно попросил он. — А вот вам еще раз большое спасибо. Думаю, что преодолеем скурчинские недостатки.

И мы простились.

Пришлось моих друзей ждать. Возле закрытой на замки машины. Они, оказывается, слонялись где-то поблизости. Вместе с Виктором Габлиа.

— У вас все? — сказала Лидочка, приметив меня.

— Все.

— Прекрасно! Куда же мы пойдем?

— Куда угодно.

— С делами — порядок? — поинтересовался Валя.

— Да. А с тобой, Виктор, мне надо особо поговорить.

Мы с ним условились о встрече, он попрощался с нами.