Пассажиры полагали, что Порта могла бы предоставить им не этот скрипучий, а более надежный корабль. Когда это соображение дошло до капитана, — очевидно, оно было высказано вслух, — он скорчил очень смешную гримасу, чего не позволил бы себе при дневном свете. Гримаса эта выражала откровенное презрение к двум выскочкам, ради которых заставили стонать «Великого пророка» и побеспокоили, а может быть, и подвергли грозной опасности старого капитана.

Корабль бросало волной то вверх, то вниз, относило ветром то вправо, то влево. Современный Кастор и Поллукс попробовали было высунуть носы из каюты, но тут их окатила соленая волна, и они отлетели назад. Только с большими усилиями им удалось выбраться на палубу.

Однако волнение вскоре чуть поутихло, и моряки решили, что корабль вошел в Сухумскую бухту. Зачерпнули воду с правого борта — она оказалась почти пресной: стало быть, где-то близко Кодор — река бурная и строптивая. Вот-вот покажется и Сухум, — так полагал капитан. И вскоре он воскликнул:

— Кучук-эффенди! Кучук-эффенди!

По правому борту в кромешной тьме бурно пылал костер. Это с берега подавали сигналы доверенные люди Кучук-эффенди. Капитан приказал держать правее, и через час корабль достиг Сухумской бухты. Здесь было спокойно, на корабле наконец-то прекратился надоедливый скрип.

Матросы приготовили к спуску рибачью плоскодонную шлюпку.

— Почему плоскодонную? — не без тревоги спросил один из молодых людей.

— Она надежней, — соврал капитан, которому было жаль расставаться с килевой шлюпкой. Впрочем, для очистки совести, к бортам плоскодонки привязали две пустые бочки из-под соленой хамсы.

— Вы поплывете, как рыбы, — сказал капитан не без тайного злорадства. И присовокупил: — Сохрани вас аллах!

Молодой человек с беспокойными глазами и носом, похожим на орлиный клюв, спросил:

— До берега далеко?

— Нет, — последовал ответ.

Молодой человек стоял в нерешительности, взвешивая свои силы. Он промок, как говорится, до мозга костей, озяб, зубы его выстукивали мелкую дробь.

Было похоже на то, что Кастор (или Поллукс) трусит, не решаясь сесть в лодку, далеко не надежную. Он относился к категории людей, которые умеют быть храбрыми лишь в случаях, когда дело не требует большого риска. Не имея в жизни благородной цели, такие люди трусят, как зайцы, в минуты действительной опасности. Таких людей приходится подхлестывать. Это и сделал второй молодой человек, по имени Мамед.

— Аслан! — крикнул Мамед, сидя в шлюпке, подвешенной на канате. — В чем дело, Аслан?

Голос его звучал повелительно. И тот, кого звали Асланом, сразу же пришел в себя.