9. КРЕСТЬЯНСКАЯ ПРОСЬБА

9. КРЕСТЬЯНСКАЯ ПРОСЬБА

Завидя князя, крестьяне живо поднялись со своих мест. Согнув правую руку в локте и подняв сжатый кулак, каждый из них торжественно приветствовал властителя. Князь окинул их презрительным взглядом. Он осмотрел гостей так, как осматривают клячу, случайно оказавшуюся среди быстроногих скакунов. «И откуда такие берутся?» — подумал князь.

Странное смешение представляли собою гости. Тут были и высокие, худые, как жерди, люди; были и малорослые, и тощие, с тонкимы, как у комаров, талиями; лица у одних — желтые, точно высушенный бычий пузырь, у других — красные, с облезающей от загара кожей; одни были одеты прилично, другие — в сильно поношенных, латаных черкесках. Среди крестьян оказался хромой — он притащился откуда-то за сто верст, не жалеючи последних лохмотьев своих.

— Что вас привело ко мне? — спросил Келеш сиплым голосом: он был простужен.

Так как он обратился сразу ко всем, никто не решался отвечать. Крестьяне молча переминались с ноги на ногу.

— Ну, скажем, ты, — князь указал на ближайшего. — Кто ты?

— Темур из Дала, великий князь.

— Что беспокоит тебя?

Темур осмотрелся вокруг, словно ища поддержки.

— Великий князь, — начал Темур, поклонившись, — да перейдут на меня все твои недуги! Несчастный Темур имеет к тебе превеликую просьбу… Я из Дала…

— Стало быть, ты от Маршанов? — перебил его раздраженно князь.

— Да проклянет господь весь этот род! — произнес Темур, угрожающе поднимая правую руку.

Князь удовлетворенно тронул свои усы.

— Продолжай, — сказал он мягче.

— Эти шакалы совсем замучили людей. Не бывает и дня, чтобы они не совершили какую-нибудь подлость. У волка и у того есть запретные дни, когда он не ест мяса. Но нет ничего запретного за душой у нашего князя. У меня была земля, великий князь. Я получил ее от отца, а отец мой — от деда моего, а дед — от прадеда, прадед — от прапрадеда, а прапрадед — от прапрапра…

— Довольно, — перебил князь. — Что ты хочешь сказать?

— Моя речь, — продолжал Темур, — недостойна того, чтобы тревожить твой слух. Но я вынужден искать заступничества. Человек молится богу, когда у него душа пуста. Он обращается к своему князю, когда у него пуст желудок. Всем известно, что человеческая душа живет в желудке. Значит, ты, князь, — наш бог.

Келеш попытался определить, чего больше в словах Темура из Дала: скрытой насмешливости или святой наивности. Князю определенно не понравилась ссылка на прапрадедов. Претензия на земельную собственность, высказанная совершенно недвусмысленно, неприятно резанула ухо. Если на минуту согласиться с доводами Темура из Дала, если поддаться враждебному чувству к Маршанам и стать на сторону этого крестьянина, то, пожалуй, волей-неволей придется выслушивать еще каких-нибудь умников из Гудаут или Кодора, где нет князей Маршанов, но зато живут и здравствуют князья Чачба. Что им ответит Келеш?..