Когда грузные, слоноподобные тучи проплывают над головой, освещенные предзакатным светом, трудно угадать, когда вырвется гигантским пламенем молния. Но на то и дан тебе разум, чтобы вовремя определить опасность. Ибо когда ударит гром, раздумывать будет уже поздно…

Аслан переменил личину, но где же был разум у тех, кто позволил себе поверить в его добрые намерения?

Аслан казался Келешу искренне раскаявшимся сыном, и тут таилась роковая ошибка старого князя, решительно порвавшего с султаном.

С каждым новым шагом Келеша, направленным против султана, росла приверженность к князю простых людей, готовых за одно это простить ему многие и многие прегрешения.

В двенадцать часов ночи княжич подъехал к северным крепостным воротам. За ним следовал Мамед с полсотней подручных, презренные имена которых преданы забвению историей и памятью народной.

— Откройте ворота! — приказал Аслан страже. — Это я, Аслан.

Загромыхали запоры, и ворота распахнулись. Стража и опомниться не успела, как полностью была перебита заговорщиками.

Аслан дышал тяжело. Он сжимал в руках серебряную шашку — подарок отца. За ним неотступно следовал Мамед.

— Время дорого, — проговорил турок, когда со стражей было покончено, — а еще дороже собственная голова.

— За мной! — крикнул Аслан. — Пусть двое останутся у ворот. Слышите?

И он поскакал ко дворцу.

Княжич и его друзья спешились. У лестницы заговорщики встретили мальчика, прислуживавшего княгине. Он нес кувшин с водой. Это был тринадцатилетний голубоглазый мальчик с добрым девичьим лицом. Себе на горе он попался Аслану на глаза.

— Куда ты? — спросил его грозно Аслан.

— Несу для княжьего ребенка воду, — ответил мальчик.

— А где княгиня?

— Она у себя.

Аслан прошел мимо. Вдруг он услышал за собой глухой стук упавшего тела и оглянулся: Мамед оттаскивал безжизненное тельце мальчика в сторону, под лестницу. «Правильно сделано», — подумал княжич и побежал дальше.

У княжеского кабинета он подал своим приспешникам знак остановиться и тихо приоткрыл дверь. Князь сидел за столом, подпирая руками седую голову. Казалось, он страдал от головной боли. Старик мерно покачивался из стороны в сторону.

О том, что произошло дальше, народ рассказывает так: