Хамерштетер силился понять, что происходит на той стороне. Его взгляд достиг опушки леса. На холме поодаль от толпы, реял алый сарафан. Лукас присмотрелся. Это была она. Марфа разглядывала ряды немцев, загораживаясь рукой от солнца. Что она чувствовала? Думала ли о нём? Да, иначе не пришла бы. Любила ли она его? Или же ненавидела, видя груды останков, застывших в неестественных позах? Многие из этих людей, наверняка, ей знакомы. Каким бездушным, демоническим сооружением должна была казаться ей немецкая армия. Тысячи солдат в одинаковых одеждах, в железных масках, без лиц, без глаз, без страха и храбрости. Сотни рыцарей на закованных в латы конях, металлические истуканы, полые внутри, приводимые в движение злыми духами, облачённые в сталь привидения. Тысячерукое чудовище, гигантский металлический паук, направляемый единой мыслящей волей, как стрелки часов мерно опускающейся гирей. Может ли она любить того, который ещё недавно стоял перед ней в человеческом облике, а теперь стал тем, чем наверняка и был всегда — зубчатым колесом в добротно сработанном механизме?

Русские опомнились и стали строиться. Московские полки заняли середину, а псковичей поставили по сторонам. Лукас видел, как воеводы носятся взад и вперед, пытаясь привести в порядок ряды. Снова заиграли музыканты, и войско двинулось. Строй держали плохо, но численный перевес воодушевлял атакующих. Псковичи так и норовили скакать вдоль леса, чтобы укрыться за деревьями и кустами от немецких огненных снарядов, которые готовы были обрушить на них град камней и свинца. Псковский наместник орал, веля вернуться в строй, но ратники не только не слушались, но и отвечали насмешками.

Московиты натянули луки и стали целиться на полном скаку. Ударили пушки, загрохотали аркебузы. Лавина приближалась. Шквальный огонь выкашивал наступающих горсть за горстью, но бурлящий русский поток катился навстречу немецкой фаланге, сметая преграды. Пернауэр приказал бить по псковичам. У Лукаса похолодело внутри. Он пытался пробиться взглядом через мельтешащих у опушки ратников в надежде увидеть алый сарафан, но перед ним мелькали одни лишь бородатые головы в шлемах, да лошадиные морды. Грянул залп. Лукас вздрогнул от неожиданности. В лесу падали всадники и ломались ветки.

Сосед слева толкнул Хамерштетера:

— Вы что, сударь, отдавайте назад аркебузу и берите заряженную.

Лукас растерянно посмотрел на своё оружие. Он пропустил выстрел, даже не поджог фитиль.

— Вы ранены? — Лукас не нашёлся, что ответить. К счастью снова затрещали барабаны. Хамершеттер пальнул по московитам, не целясь.