Наступает долгая пауза. Со стороны улицы вновь доносятся крики, и на другом конце туннеля мелькает свет. Гривано напрягается, однако Наркис никак на это не реагирует. Через пару мгновений свет исчезает и голоса удаляются.

— Они скоро вернутся, — говорит Наркис. — И приведут больше людей. Теперь они знают, что мы здесь.

— Есть отсюда другой выход?

— Да. Подожди немного.

Лицо Наркиса обмякло — то ли от усталости, то ли от горя и разочарования. Гривано не знает, сколько ему лет, но в данную минуту он выглядит очень старым.

— А ты что будешь делать? — спрашивает Гривано. — Тебе есть где укрыться?

— Для начала в заброшенных зданиях, — говорит Наркис. — Поскольку я не очень хорошо владею местным языком, мне будет сложно перемещаться по городу. Возможно, спрячусь в квартале греков, а потом переправлюсь в Далмацию на каком-нибудь из их судов.

— Что с твоей головой?

Наркис дотрагивается до своей щеки, потом смотрит на окровавленные пальцы.

— Ты об этом? — говорит он. — Пустяки. Мальчишки швырялись камнями. Думаю, они хотели сбить с моей головы чалму. Такое случается нередко. Намерения поранить меня у них не было.

Гривано смотрит на него со смесью сочувствия и антипатии. В этом году — тысячном году Хиджры — весь мусульманский мир кипит, предвкушая великие перемены, но он не ожидал, что Наркис поддастся подобным настроениям. Он вспоминает рассказ Тристана о Ноланце, который искал при христианских дворах короля-философа с намереием сделаться его наставником. Быть может, ему следовало поискать гораздо дальше — на Востоке. И откуда только берутся все эти легковерные глупцы?

Попутно возникает еще один вопрос.

— Тристан тоже в опасности? — спрашивает он.

— Кто?

— Дотторе де Ниш. Что ему известно о нашем заговоре?

Глаза Наркиса сужаются в темноте; на гладком лбу появляется намек на морщинку.

— Я не знаю человека с таким именем, — говорит он.

— Конечно же, ты его знаешь. Португальский алхимик. Обращенный еврей. Когда мы встречались в Равенне, ты советовал с ним познакомиться. Ты сказал, что его деятельность может послужить прикрытием для нашего заговора. Как ящерица, которая отбрасывает свой хвост. Так ты сказал. Ты должен это помнить.

Наркис отвечает едва заметным кивком.

— Да, — говорит он. — Теперь припоминаю. Это имя я узнал от хасеки-султан, через ее доверенную служанку. К сожалению, память меня порой подводит. С тех пор мои мысли были заняты другими вещами.