Ее лицо, туго охваченное одеялом, улыбается Гривано. Глаза ее крепко зажмурены в знак решительного нежелания принять отказ. Он внимательно ее разглядывает. Многое было утрачено, и многое еще предстоит утратить — на этом фоне утрата родового имени не выглядит столь уж важной. Но отвага его предков — та гибельная отвага, которой его обделила Фортуна, — еще не угасла на этой скверной земле. И вот эта отважная девушка смогла пробудить в нем семейную гордость.

У Гривано перехватывает горло. Прокашлявшись, он наклоняется, чтобы задуть свечу рядом с постелью. Над городом разносятся двойные удары колоколов, отмечая наступление ночи; в щелях ставен теперь только тьма. И, наполнив грудь воздухом, он начинает петь — со всей нежностью, на какую способен.

Аллен Гинзберг. Скрытый Странник (1951)

60

60

Кёртис пробуждается: белый свет и чернота, голос копа над ухом. Он же — голос тренера Бэннера из школы, он же — голос полковника Ганди из Косово. Кёртис не может разобрать ни слова, но он и так знает, что говорит ему этот голос: «Ты неплохо держался, Стоун, и все-таки ты облажался». Он и сам это понимает. Веки смыкаются: он снова уходит в аут.

Время идет, как слайд-шоу на колышущейся белой простыне. Мелькают врачи и медсестры в масках и халатах. Белизна операционной; полумрак больничной палаты. Значки лас-вегасской полиции с меняющимися номерами. Сначала в этом нет никакой последовательности — все происходит как бы одновременно, — но понемногу события начинают выстраиваться цепочкой, появляются воспоминания. Он точно помнит, что Альбедо везли в «скорой помощи» вместе с ним, однако до отделения реанимации Альбедо уже не дотянул.

Очнувшись в очередной раз, Кёртис обнаруживает, что его сознание заметно прояснилось. Пользуясь этим, он пытается обследовать себя. Пересчитывает свои конечности, однако сбивается со счета. То ли чего-то не хватает, то ли, напротив, добавилось что-то лишнее. Должно быть, он повернулся влево перед тем, как на него налетели фары и бампер пикапа — судя по тому, что его правая кисть в гипсе. Повязка «восьмеркой» оттягивает назад его плечи, что означает перелом ключицы. Шины на обеих ногах, гири у торца койки — растяжки, предполагающие перелом обоих бедер.

Кёртис делает вдох поглубже. В горле жжение; рука сильно чешется в том месте, где в нее воткнута и приклеена лентой игла от внутривенной капельницы. Он должен выкарабкаться, преодолеть все это. Разумеется, не без потерь. Никто ниоткуда не выкарабкивался без потерь. На то оно и преодоление.