В него закачан целый букет сильнодействующих препаратов. И сейчас, в процессе осмысления этого факта, он чувствует, как ослабевает их действие: поднимается холодный мертвящий прилив. Так вот почему глаза его сейчас открыты, а голова худо-бедно соображает: кто-то хочет с ним побеседовать.

— Мистер Стоун?

Долговязый латинос расположился на стуле из стальных трубок рядом с моторизованной койкой Кёртиса. Одного возраста с ним или чуть моложе. Невозмутимое лицо. Не выглядит ни скучливым, ни раздраженным, отличаясь этим от большинства копов при исполнении, с которыми имел дело Кёртис. Возможно, федерал. Кто-то толковый в Нью-Джерси получил его послание.

— Кёртис? Мистер Стоун? — произносит он так, словно настраивается на разные радиочастоты. — Комендор-сержант Стоун?

— Да, — говорит Кёртис. — Я здесь.

Собственный голос кажется ему пронзительно-громким, хотя Кёртис понимает, что это невозможно. В горле как наждаком скребет. Он прочищает его кашлем, который отзывается болью в правом боку.

Латинос представляется — агент имярек — и заводит обычную в таких случаях песню.

— Департамент полиции Лас-Вегаса намерен выдвинуть против вас серьезные обвинения, мистер Стоун, — говорит он. — Я попросил начальство с этим подождать до того, как побеседую с вами. Похоже, тут вырисовывается картина более сложная, чем это казалось на первый взгляд.

— Да, — говорит Кёртис, — вы правы.

— Не хотите мне об этом рассказать?

Кёртис облизывает пересохшие губы, царапая о них язык. Он пока не ощущает внутренних болей и проводит мысленную инспекцию своего тела, как осматривают снаружи старый дом, светя фонариком в окна. Временные шины на его ногах свидетельствуют о том, что хирурги с ними еще не закончили. Видимо, он не так уж долго провалялся в отключке.

— Я хочу поговорить с женой.

Агент улыбается.

— Даниэлла скоро будет здесь, — говорит он. — Сейчас она в самолете. За ней отправят машину в аэропорт. Правда, я не могу сказать наперед, когда врачи разрешат вашу с ней встречу.

— Я под арестом?

— Вас никто не арестовывал. Вы ведь служили в военной полиции и наверняка сами знаете, как устроена эта система. Первым делом я обязан вам сообщить, что вы имеете право хранить молчание и можете потребовать присутствия адвоката во время любого общения со мной. У вас будет адвокат, а у меня будет диктофон, и мы сможем провести беседу в более формальной обстановке. Вы этого хотите, Кёртис?

Кёртис закрывает глаза и слегка качает головой влево-вправо.

— Я напичкан всякой улётной хренью, — говорит он. — Ни один судья не примет мои показания к сведению.