– Прекрати! – не выдержала Амина, и миссис Маклин ошарашенно замолчала. – Он здесь, – заявила девочка, но вдруг обнаружила, что не может поднять руку, тем более что никто даже не взглянул в ее сторону, только Димпл схватила ее за запястье прохладными пальцами. – Он там, – сказала Амина большим солнечным очкам мамы, и губы Камалы стали поджиматься, пока не исчезли совсем. Отец посмотрел на нее безжизненным взглядом.

– В туалет, – прошептала ей на ухо Димпл.

Амина встала и позволила кузине провести себя по центральному проходу мимо индусов, мимо Джейми Андерсона. Он сидел в середине ряда и не смог подойти к ней, когда она уходила прочь, молчаливая и удрученная. Когда она наконец догадалась обернуться, то увидела, что Акил стоит рядом с кафедрой и потягивается. Он лениво помахал ей и прогулочным шагом направился к открытому окну, вылез в него, и никто даже не подумал его остановить.

– Ами? – донесся из-за двери кабинки голос Димпл, и Амина посмотрела на носки черных туфель сестры.

Димпл уже не в первый раз требовала впустить ее. Наверняка будет просить еще. Через щель Амина видела висящее на стене зеркало, в котором отражалась голова Димпл, прижатая к металлической двери. Там, в зале, скорбящие затянули какой-то дурацкий, омерзительный гимн, их голоса то ли звучали по-детски, то ли были похожи на гудение насекомых.

– Ну пожалуйста! – повторила Димпл, переминаясь с ноги на ногу.

Амина наклонилась вперед и открыла дверь. Сестра вошла в кабинку, заперла за собой задвижку, и Амина забралась на сливной бачок. Димпл присоединилась к ней, нервно поглядывая на воду в унитазе. Она прислонилась спиной к стене, и Амина глубоко вздохнула. С Димпл ей было лучше. Они сидели рядом, слегка касаясь друг друга плечами, и между ними постепенно возникало тепло. Ноги девочек стояли на стульчаке.

– Я не сумасшедшая, – произнесла Амина через несколько минут.

– Я такого и не говорила, – отозвалась Димпл, снимая катышек с юбки.

Амина растопырила пальцы и принялась про себя пересчитывать их.

– Что ты видела?

Амина пожала плечами. В туалете пахло отвратительным ядовито-розовым мылом и тальком, от этих запахов у нее запершило в горле. Десять. Пальцы были сосчитаны. Димпл протянула к ней руки, накрыла ладони Амины своими и крепко сжала кулаки. Амина низко опустила голову, чтобы не разрыдаться.

– Все в порядке, – сказала Димпл, – здесь тебя никто не увидит.

Амина лишь покачала головой. Как же ей объяснить, что она и так рыдает внутри, а если начнет плакать вслух, то может никогда не остановиться? Что горе кажется ей бездонным, как подземные озера в пещерах – те, что размером с небольшой пруд, но глубина их на самом деле составляет тысячи футов? Нет, такое никому не объяснишь, даже Димпл, которая неуклюже обнимала ее до самого конца службы, пока скорбящие не начали расходиться.